По боевой тревоги подняли на учения, они прошли успешно. Все понимали, что следующая тревога будет уже по-настоящему боевой. И она прозвучала…

Да вот только приказ поразил:

– Парашютов не брать!

Такое распоряжение десантники получили впервые. Чем оно было вызвано – никто не знал.

И лишь во время марша к железнодорожной станции было объявлено, что

приказано прибыть в район расположения штаба корпуса, который по-прежнему находился в Люберцах. Видимо, обстановка изменилась и предстояло действовать уже не в полосе 2-й ударной армии Волховского фронта, а где-то в другом месте.

А уже через несколько часов эшелоны стремительно понеслись в южном направлении. Мелькали знакомые города, станции, населённые пункты. Вот и Московская окружная железная дорога. Ещё немного и Люберцы…

«Куда же теперь? – думал Гулякин. – Странно, что никто из командиров ничего не знает».

Он подсел к комиссару Николаю Ивановичу Коробкину. Поинтересовался, что он думает обо всём этом.

– Трудно сказать, – неопределённо ответил комиссар.

– Может, всё-таки под Мценск, как и планировалось? – с надеждой спросил Гулянин.

– Может быть, всё может быть, – проговорил комиссар и прибавил, то ли спрашивая, то ли утверждая: – О родных краях думаешь, Миша? Хоть глазком взглянуть?

– Думаю, Николай Иванович, ещё как думаю, особенно после того, как погиб мой младший братишка. Да и ещё мысли – может учтут опыт минувших боёв и выбросят корпус в полном составе, а не по частям? Вот тогда дадим фрицам…

– Возможно, всё возможно. На юге-то обстановка накалилась. – Коробкин так ничего и не сказал определённого, да и вообще отвечал без энтузиазма.

То, что произошло под Харьковом, особенно не обсуждалось, но ведь не думать то о том не могли.

И вот ранним утром они разгрузились на станции… Первыми ступили на платформу командир медсанбата военврач второго ранга Кирилов и военврач третьего ранга Гулянин.

На путях стояли искорёженные вагоны; на месте стационарных построек остались лишь груды кирпича и щебня.

– Да, видно, жарко здесь было, – сказал Гулянин, оглядевшись. – Нужно торопиться, а то и нам достанется…

Кирилов приказал:

– Приступить к разгрузке.

Платформа тут же заполнилась врачами, медсёстрами, санитарами. Работа закипела. Съезжали на высокую платформу санитарные автомобили, из закрытых вагонов выводили лошадей, намаявшихся в дороге.

– Гулянин, подойдите ко мне, – позвал Кирилов.

– Слушаю вас…

– Вот что, Миша, – Кирилов обратился по имени, – Обстановка такова… Мы ещё долго здесь прокопаемся, а полки дивизии вот-вот вступят в бой. Кто займётся ранеными?

– Надо спешить? Но как? – спросил Гулянин, оглядев разъезд. – Разгрузка только началась.

– Нужно срочно сформировать передовой отряд медсанбата. Помни, наша дивизия включена в состав танковой армии, которая уже давно в боях. Так что и у нас передышки не будет. Наверняка, уже есть раненые.

Гулянин попросил уточнить:

– Передовой отряд? В каком составе? Какие задачи?

– Костяк отряда твой приёмно-сортировочный взвод. Кроме того, возьмёшь две хирургические бригады из операционно-перевязочного.

Кирилов достал из командирской сумки карту, развернул её прямо на капоте автомобиля и указал Гулянину:

– Вот смотри… Здесь задонские высоты… На рубеже высот занимают оборону полки дивизии. Ты срочно выдвинешься на правый берег Дона, западнее небольшого хутора, развёртываешь передовой отряд и приступаешь к приёму раненых. Определишь объём хирургической помощи на месте. Переправляй раненых на остров в излучине Дона. На нём развертывается дивизионный обменный пункт, к которому и будет подходить по мосту с левого берега транспорт для эвакуации раненых.

В годы войны на стыке дивизионных и полковых звеньев подвоза имущества, снаряжения и боеприпасов создавались дивизионные обменные пункты, через которые и передавались грузы в полки, там же был организован и приём легкораненых, которых направляли в вышестоящие медицинские учреждения.

Кирилов обещал уточнить задачи после того, как прояснится обстановка. Он снова поглядел на небо и распорядился:

– Собирай отряд, грузи всё необходимое и выезжай, как можно быстрее. Неровен час, налетят.

Четыре машины, выделенные передовому отряду, были нагружены быстро. Никого особенно поторапливать не приходилось. Понимали необходимость спешить – ведь впереди уже вступили в бой части дивизии. Ну и обстановка не терпела проволочек. Кому ж охота испытать на себе, что такое воздушный налёт.