— Эй! У вас там все в порядке?

Я быстро открыла и увидела удивленное лицо той самой, которая встретилась впервые. Она смотрела на меня с тревогой и любопытством.

— Ты чего это так долго? Случилось что? — спросила она с испугом.

— Простите! — проговорила быстро и бросилась в открытую дверь. Пробежав по коридору, юркнула в купе захлопнула дверь, повернув ключ. Плюхнулась на полку. Посидев некоторое время, пришла в себя, увидев, что сижу с полотенцем и гигиеническим мешочком в руках. Опомнилась и начала прибираться. Переоделась в тот же дорожный костюм и засунула все вещи в чемодан, вынув только сумку для документов и денег, положив туда ещё и расческу с платочками. Сняла простыни, наволочку и скатала матрас с подушкой, прислонив к стенке купе. Потом повернула ключ и потянула двери в сторону. Они легко откатились, и передо мной предстал слегка бледный сосед и за его спиной та самая официантка со своей тележкой.

— С вами всё в порядке? — Первое, что спросил он, глядя на мое смущенное полыхающее краской лицо.

— Простите, что задерживаю, — пролепетала я.

Он внимательно еще раз оглядел меня и кивнул:

— Ничего. Все-таки вы женщина. А для этого нужно время.

Он прошел вслед за мной и махнул официантке. Та быстро расставила посуду с завтраком, и тот час убралась, прикрыв двери с пожеланиями приятного аппетита.

Я сидела и молча смотрела перед собой на омлет, вместо вчерашнего яйца всмятку, на джем, вместо меда, на колбасу, вместо балыка. И еще пахло кофе, вместо чая и стоял молочник, видимо, со сливками.

— Приятного аппетита! — тихо сказал сосед и взял салфетку, которую заткнул за галстук.

Он также как и вчера, принялся молча есть, а я подглядывала за ним исподлобья. Он не торопился и не поднимал на меня глаза, будто то что было в тарелке, сейчас было главным, а остальное второстепенным или ненужным. Я передохнула и принялась мазать булочку маслом. Омлет был ужасно вкусным, и колбаска, скорее докторская (натуральная! давно такую не ела, даже вкус забыла!), и сливки, свежие, жирные, и джем сливовый кисленький. А уж булочки только что из печки! И пока я доедала, сосед пил маленькими глотками черный кофе, добавив в него вчерашний коньяк. Мы молчали всё это время, но я чувствовал на себе его взгляд. Он меня не утомлял и не раздражал, ведь еда отвлекала и давала наслаждение.

— Наелась? — услышала я, лишь поставив пустую чашку на стол. — Вам понравился мой заказ?

— Спасибо, — подняла я на него глаза. — Очень вкусно.

— Ну, и хорошо! — улыбнулся он и поднялся, чтобы позвать официантку, ждавшую окончание нашего завтрака.

Та быстро собрала со стола и также быстро уехала. Мы остались одни. Молчание повисло в воздухе, и никто не пытался его нарушить. Мы делали вид, будто ничего не произошло и каждый занялся своим делом: он читал свою книгу, а я смотрела в окно на пробегающие за стеклом строения. Они шли одним потоком. Видимо мы уже приблизились к Москве.

Откинувшись на стенку купе, я всё же решилась нарушить наше молчание.

— Я хочу поблагодарить вас, Сергей Витальевич за всё, что вы для меня сделали. И у меня просьба — не подскажите ли где можно найти какую-то недорогую гостиницу или комнату на время, пока я не определюсь с поступлением и общежитием? Вы все-таки москвич!

Сосед отложил книгу и, выслушав меня, кивнул:

— Конечно, помогу. И даже уже нашел вам неплохое помещение. Если позволите — приглашаю к себе. У меня большая квартира, есть отдельная комната. И к тому же близко к центру. Там и институты рядом. В какой захотите, в тот и подавайте документы. Годится такой вариант?

Я смотрела на него молча, почти в ступоре.

— Он что, предлагает жить у него? — думала я, глядя ему в глаза. — А ваши домашние? Что скажут? Да и не стесню ли вас? Неудобно как-то, будто напросилась сама. — Проговорила я всё еще не понимая его планов.

— Живу я один, разве только со своей домработницей, — усмехнулся он. — Не стесните, потому что часто бываю в довольно длительных командировках. И моя Глафира будет только рада вам. Всё не одна. Устал слушать её ворчание по этому вопросу.

Он вновь улыбнулся.

— Так что и мне и ей только в радость. Соглашайтесь! Я помогу вам с занятиями, если надумаете в иняз, буду вместо учителя по немецкому. Да и потом, если вас устроит пожить, и вы захотите изучать еще один язык, то с французским или же английским также обеспечу помощь. При том — бесплатно. — Тут он усмехнулся. — И зачем вам общежитие с его грязью и сутолокой. Тем более, что там комнаты, рассчитанные на шесть и более студентов в одной. Суета. У меня вам будет спокойно, и вы сможете нормально учиться. Если, конечно, вам будут не в тягость я и мои старики.

Тут он невесело усмехнулся, и в глазах его появились грусть. Я молчала, переваривая новость, которой он меня слегка напряг. Я, конечно, сама была старухой, а он был для меня еще даже молодым, и его домработница, не знаю сколько ей, судя по словам — немало, тоже. Но как мне тогда быть со своими чувствами, что уже зародились в душе, как быть с ним, видя, что я ему понравилась? Не перерастет ли это в нечто совсем не подходящее для его статуса и возраста. Как я помнила и по рассказам бабушки и её советских подруг, в те года было не просто, нежели в наше время, нельзя иметь связь с молодой, тем более несовершеннолетней, мог получить по полной, особенно по партийной линии. Один донос — и ты полетишь вверх тормашками со всех постов! Это не прощалось! Конечно, и такое имело место, кто бы спорил, но открыто — нет! А это поселение меня в свою квартиру — вызов! Хотя, он же не КГБист, инженер. Но всё же генерал, военный, при том доктор наук, как помню, Генеральный конструктор брони, как рассказывал. Весь на виду! А тут я — какая-то мелкая провинциалка? Хотя заманчиво! Очень хотелось посмотреть наяву, а не в кино, как жили в то время высокопоставленные чиновники, инженеры и военные. А он как раз и был как говорится — три в одном!