Я вскочила на ноги и достала из кармана пиджака паспорт. И пока держала в руке, сосед достал красную книжицу и протянул её милиционеру. Тот с удивлением взял в руки документ и через мгновение его лицо побледнело. Он вытянулся и осторожно протянул ему книжицу обратно:

— Прошу прощения, товарищ генерал! — взял он под козырек. — Извините! Ошибочка вышла!

— Ничего лейтенант, — скривился сосед. — Надеюсь, что всё выяснилось, и вы нас больше не побеспокоите. А того, кто нагло себя вел, да еще и написал донос, вы накажите соответственно закону. Думаю, что пятнадцать суток приведут дебошира в порядок.

— Так точно, товарищ генерал! — вытянулся перед соседом милиционер и вновь взял под козырек. — Так и сделаем!

— Свободны! — спокойно сказал сосед и небрежно махнул рукой на выход.

— Есть! — козырнул лейтенант и круто развернулся к стоявшим в недоумении и с открытыми ртами кавказцем и проводницей.

Он вышел, потеснив их и других любопытствующих, и попытался тихо прикрыть дверь, но та не послушалась и лязгнула как обычно.

— Ох ты, черт! — услышали мы и переглянулись. — Смазать немедленно! — Послышался окрик милиционера. — Всем разойтись! А вас прошу за мной!

Потом там затопали, и организовалась относительная тишина. Я всё так и стояла босыми ногами на коврике, держа в руке паспорт. Его милиционер не стал проверять. Засунув обратно в карман пиджака, я обернулась на соседа, который стоял и хмуро наблюдал за моими действиями:

— Значит, генерал? — усмехнулась я. — А говорил — инженер.

Я смотрела в его голубые глаза с интересом, и легкая саркастическая усмешка тронула мои губы. Мы стояли слишком близко, и я видела, как ходила ходуном его грудная клетка. Тут он резко обхватил меня за талию и за шею и впился в губы. Я дернулась и затихла от такой неожиданной развязки. Потом поплыла от уверенного и умелого поцелуя. Прижавшись всем телом, обхватила его за шею и мы уже целовались вместе. Его поцелуи стали спокойными и нежными, он ласкал мои губы языком, углубляя, касался зубов, но не отрывался даже для вздоха. Я задохнулась от следующего напора и отстранилась от него, внимательно глядя ему в глаза. Они были черными от расширенных зрачков, и напряженным стало лицо. При тусклом свете дневной лампы и уже затемненных окон, его морщины не виделись и лицо, казалось, совсем молодым, дышащим страстью и желанием, как и всё напряженное тело. Это я уже успела ощутить на себе, чай не девочка! Он понял мою легкую усмешку и отстранился. Долил вино и махом выпил его, будто страдал от жажды. Потом тихо сказал: «Извини!» и, прихватив портсигар, быстро вышел в коридор, чуть не сбив проводницу, которая в это время чем-то смазывала полозья снаружи. Еле успела отскочить, и сосед боком прошел мимо нее и пошел дальше по коридору.

— И что сейчас было? — Села я на полку в полной прострации. — Непонятно. Или всё же вскружила я ему голову?

Тяжело вздохнув, допила вино из своего стакана, и усмехнулась:

— Он смущен, я понимаю. Всё же мне семнадцать, а ему ох, как много. Хотя, если бы он знал, сколько мне на самом деле, то… А чтобы сделал он, если бы узнал? Думаю, что не поверил бы. Хотя… — тут я задумалась. — А я-то, дура, обрадовалась! — хмыкнула и зажала рот ладонью, боясь разразиться смехом. — Давно меня так не целовали мужчины! Ох, давненько! Когда же в последний раз? И не припомню. Теперь будто впервые. Ишь, как меня разморило. А у соседа моего ещё всё и встАло!

Тут я не удержалась и захихикала.

— Полно тебе, девушка! — останавливала себя. — Мужик и так едва сдержался. Молодец! Не дай Бог, что могло случиться. Я за себя не ручаюсь!

Я вновь захихикала и принялась раздеваться. Легла в постель и накрылась простыней. Лежала и вспоминала его тонкие пальцы, стальные объятия и нежные поцелуи.

— Точно, как девчонка! — вздохнула я и смежила веки.

Через некоторое время я заснула и не слышала, кАк вернулся мой сосед и когда. Двери-то уже были смазанными и двигались легко и тихо.

Проснулась я от легкого прикосновения к плечу.

— Пора, мой юный друг, — услышала я голос соседа. — Скоро столица, а вам надо еще и собраться и позавтракать.

Я развернулась и уставилась на спокойное лицо улыбающегося мужчины. Он был свеж, пах дорогим парфюмом и в чистой рубашке, немного другого цвета, голубоватого. Увидев мои заспанные глаза, улыбнулся:

— Доброе утро! Надо подниматься. Я выйду.

Он еще раз улыбнулся и вышел, закрыв двери за собой. Они уже не гремели!

Я еле очухалась ото сна, потерев виски и всю голову подушечками пальцев, встряхнувшись, откинула одеяло. Надела халатик и всунула ноги в босоножки, смяв пятки и только сейчас поняла, что засыпала-то под простыней. — При чем тут одеяло? Видимо сосед накрыл меня уже утром? — мелькнула мысль и тот час вспыхнула картина наших поцелуев, особенно моего в том участия и мне стало неловко и даже стыдно. — Как смотреть теперь ему в глаза?

Постояв немного, вспомнила о необходимости бежать в туалет. Прихватила принадлежности, полотенце и бросилась по коридору в конец вагона, туда, где был спасительный клозет. Я даже не обернулась на слова соседа: «Что случилось?», а прямиком, мимо, промчалась стрелой. Пусть думает, что прихватило живот или еще что, чем сейчас нЕчто прочесть в его глазах. Надо прийти в себя окончательно и определиться, что делать.

Проделав все свои дела, затаилась, глядя на свое отражение в зеркале. Там на меня смотрела юная девушка серьезно и внимательно. Губы её были чуть припухшими, щеки пунцовыми. Я дотронулась до лица, провела пальцами по губам и усмехнулась:

— И чего ты хотела? Молодость всегда в цене и притягивает, особенно опытных мужчин. А ему в этом не откажешь! — усмехнулась я, вспоминая его жадный рот и крепкие объятия да напряженное тело и вставшее мужское желание.

Ещё раз оглядела себя и очнулась, лишь услышав стук и голос проводницы: