Меня прижали к подоконнику. Одна стала открывать окно, другая меня схватила. Я как укусила ее за руку. Мальчик взглянул на меня. Другая, дала мне пощечину и, схватив, перекинула через подоконник. Мальчик накинулся на нее и тоже как куснет ее недалеко от локтя в кисть руки, туда, где еще бицепсы проходят у парней. Та, повернувшись, отпихнула его. Опять началась драка, они повалили друг друга на пол. Мальчик, снова оказавшись сверху, прижал ее к полу руками, придавив ее плечи. Та вдруг прижалась к полу. Шаях кое-как оторвался от нее. Встав, он кинулся на ее подругу и вырвал меня у нее из рук.

– Все в порядке? – спросил он.

– Э. Да спасибо, – ответила я.

Девочки кинулись удирать.

– Псих какой-то. Видала, что он сделал? – сказала одна другой. – А они не знакомы между собой еще, могу поклясться. И так, чтобы пытаться защитить эту швабру? Дурак. Кусачий хрен.

Раньше я хотела то с окна выпрыгнуть, то еще что-то, и то, потому что мать порой доводила, но, когда в школе пытались выкинуть меня, как-то сразу перехотелось.

В обед, как назло, когда кончились уроки, пришла мать. Мальчик тот вышел быстрее меня, а я спускаюсь и увидела эту женщину, что порой бесит меня. Вздохнув, я подумала: «Вот уж сенсация века, блин. Никогда не приходила, а сейчас приперла».

– Все хорошо? – спросила мама.

– Да, мам все хорошо, – буркнула я, подходя. – Все отлично.

Пошли на выход, разъединились, так как вместе же не пройти, дверь узкая. Вдруг зашел тот мужчина и, встав у двери, перекрыл руками выход.

– Никто никуда не выйдет. Понятно?

Я, сглотнув слюну, подумала: «Что такое? Что случилось?»

– Сейчас разберемся и можете идти хоть куда, – сказал мужчина. – А пока назад развернулись и пошли.

– Что такое? – спросила мама. – Что случилось?

Развернулись и пошли. Я подумаю: «Неужели я что-то натворила? Вроде ничего?!»

Мальчик тот тоже за ним пошел. Мысль вдруг прозвучала: «Успокойся, ничего ты не натворила».

– Ты что что-то натворила? – спросила мама.

– Нет, – ответила я. – Ничего не натворила и ничего не творила.

– Ничего она не натворила, – сказал мужчина. – Будьте спокойны. Просто она должна присутствовать при этом.

– Причем при этом? – спросила я и запнулась, вспомнив все, что было за эти дни.

Не касается ли это тех девочек? Когда я решила сходить в туалет пришлось невольно свидетелем быть. Мы поднялись на второй этаж. Женщина стояла с теми девочками. Одна из них повернулась и пихнула ногой другую девочку. Они спрятались за двери.

Мужчина направился к дверям и заглянул туда, где прятались девочки.

– Ваши дети? – взглянул на женщину он.

– Да. А что? – сглотнула она.

– Отлично. – Он подошел к ним ближе и сказал: – Итак, на днях он вот с этой девочкой шел в столовую, и они напали на них. Хотя я так полагаю, что их целью была всего лишь та девочка, но так как мой сын решил заступиться за нее, попал под их удар и он.

Мама стояла, вытаращив глаза и глядя на меня. Я отвела взгляд в сторону.

– Чего мне не сказала ничего, а? – дернув меня за руку, буркнула она.

– Благо, что он ошибся туалетом. Ее еще хотели выкинуть, даже два раза, – продолжил мужчина, взглянув на меня и на мальчика.

Я прикусила губу. Мать стояла в шоке и переводила взгляд с него на меня, затем дернула сильно за руку.

– Ты почему ничего мне не сказала? – шепнула она, схватив меня за ухо, когда мы отошли на расстояние.

– Послушайте меня. Не надо оправдываться. Если еще ваши долбокуры посмеют хоть пальцем тронуть моего сына… – посмотрев на женщину из-под очков, вполголоса сказал мужчина, – и эту девочку тоже… в лучшем случае вы будете искать другую школу, чтобы в случае чего перебраться в нее. В худшем – вас вообще не будет на этом свете, понятно!? И не надо мне оправдывать своих шалав. Спросите у них сперва, вы знать ничего не знаете.

И, пригрозив им пальцем, повернувшись, пошел прочь. Как оказалось, мальчик стоял рядом и слушал нас.

– Ты, дрянь такая, чего не сказала, – шептала мать.

– И не стоит делать вид, что вам не все равно на девочку, – сказал мужчина. – Было бы так, она бы вам все рассказывала. Да и по вашему отношению к ней все видно. Хватит комедию ломать, двуличная.

Взяв мальчика за руку, он ушел. Мать, обернувшись, посмотрела на него вытаращенными глазами.

– Какое вообще ему дело? Сами разберемся. По отношению он еще смотреть будет. Моргал лишится быстро.

Я промолчала. Да и действительно, чего говорить, если она всякую хрень несет, что весь мир говно. А не взглянуть ли на себя прежде?