– Тебя чего-то не было видно. Где была ты? Что случилось? – спросил он.

– Да практически ничего хорошего, – ответила я. – То простыла немного, то еще настроения, можно сказать, не было.

– Из-за той женщины которая значится твоей матерью? – мужчина прижал мою голову к себе и погладил рукой.

– Ага. Она, – шепнула я.

– Как бы я ей… – тихо вздохнул он. – Ладно, все равно не могу ничего сделать. Иди-ка сюда.

Взяв на руки, он усадил меня на сидение заднее. Я хихикнула, улыбаясь. Шаях в тот момент уже был в машине.

– Привет, – улыбнулся он и, обхватив меня, прижал к себе и поцеловав в щечку.

Опять отвез к себе в гости, затем к восьми часам домой. Так было несколько дней, пока однажды опять мать случайно не увидела, как я с Шаяхом прощалась до следующего дня. Но следующего дня, увы, не было, так как меня посадили что-то вроде под «домашний арест», еще надавав море пощечин.

Затеяли ремонт в комнате, на это время переехали в какое-то здание наподобие общежития. Там, как в общежитии, были комнаты и несколько соседей. Однажды настроения не было совсем, я сидела перед дверью в позе лотоса и слушала, как орут соседи, а другие трахаются там.

– Ну что. Продолжайте, дебилы, я вас жду, – прикусив губу и закрыв глаза, шепнула я. – Устанете, суки, быстро и замолкнете нахрен.

Стоны всякие. Через несколько минут все стихло.

– Ох, я устала, – сказал женский голос. – До этого дня такого не было.

– Я тоже словно лимон выжатый, – ответил мужской. – Но приятно, да? Хотя и странно.

– Блин, сиди здесь как дура одна, а она хрен знает где, – открыв глаза и вздохнув, сказала я. – Конечно. Это кто из нас еще щароеб… – и запнулась, посмотрев в сторону двери.

Там была какая-то змея. Она ползла ко мне, затем остановилась и приподнялась на несколько метров. Откинувшись назад, я вскочила и попятилась. Вспомнила фразу Шаяха о том, что тем, кто не причинял вред змеям бояться нечего, но все равно это как-то… такое себе. Остановившись, я повернулась. Сзади каким-то образом оказалась другая змея, тоже черного цвета, но побольше. У меня почему-то перехватило дыхание что-то и сердце стало биться быстрее. Одна змея куда-то исчезла. Вторая некоторое время находилась рядом, затем скрылась под шкафом, и через минуту после этого вошла мама.

– Ты чего? Что-то там потеряла, дура? – сказала она, глядя как я ерзаю по полу, заглядывая под шкаф. – Че пачкаешь одежду, думаешь, я стирать буду по десять раз?

– Могу сама постирать, знаешь ли, – хмыкнула я. – И не дура вовсе, сама дура. От такой же дуры слышу. Яблоко от яблони недалеко же падает.

Мать запнулась и ушла, подняв нос кверху. Я хмыкнула и подумала: «Во чучундра, нос кверху не задирай, а то отрубят». Я еще несколько минут заглядывала под шкаф, потом, вздохнув, улеглась на свое место и подумала: «А что я, в принципе, сделаю то, если и поймаю ее? Вдруг мать войдет, а она же, ха, против рептилий разных, эх».

– Слышь ты, – мать снова зашла в комнату. – Сказала тебе, если еще хоть раз увижу тебя вблизи с этим мальчиком или тем мужчиной, я тебя на две недели в комнате запру, а то и на месяц, поняла? С ними не надо даже говорить. Все мрази и твари, паскуды ебаные.

«Во дурында», – снова вздохнув, подумала я. – «Достала она меня уже. Вот бы сбежать вообще от нее куда-нибудь».

Однажды сплю. Мать вышла в туалет. Я случайно проснулась, не знаю зачем обратила внимание на дверь и кое-как прикрылась руками, увидев перед собой ту змею. Я покосилась на нее, прикрывая руками голову. Змея продолжала вести себя спокойно, как и до этого. Я постепенно убрала руки и скривила губы, глядя на змею. Вдруг мысль: «Чего ты тут сидишь? И почему опять не появляешься в школе?»

– Да я… – прикусив губу, зашептала я и запнулась. – Что-то наподобие домашнего ареста, под ним я, короче.

Новая мысль: «А почему?»

– Так, стоп, – сказала я. – Чья это мысль? Причем здесь то, что я не появляюсь в школе?

«Это все потому что тебе по какой-то причине было запрещено говорить и видеться с тем мальчиком?»

– Да, – скривившись, ответила я. – Поэтому тут и загораю вместо того чтобы ходить в школу. Возможно скоро эта хрень кончится, но мне все равно нельзя будет видеться с ним.

Я, вздохнув, закрылась руками, но частично выглядывала из-под них. На глазах выступили слезы. Мысль: «Не дает она тебе жить нормально, ты это понимаешь? Но что поделать, да? Может, можно что-то сделать. Нельзя же так жить дальше». Я угукнула, шмыгнула носом и вздохнула.

– Только вот что делать то? – спросила я.

Мысль: «Ты не надо, успокойся. Тише, постарайся успокоиться. Не нужно, чтобы слезы из глаз лились». Я, уткнувшись носом в подушку, пыталась перестать плакать. Вспомнила, как она когда-то говорила: «Будь ты проклята, сука», и слезы полились еще больше.