Ди всё смотрела на меня, спокойно и терпеливо, не смущаясь непрошенному вниманию. Хотя бы не придётся разбавлять неловкое молчание. Мы могли бы стоять так и дальше, но тут на моё плечо с энергичным хлопком опустилась чья-то ладонь.

Чумазая рука принадлежала нескладному рыжему пареньку, смахивающему на пугало в мешковатой одежде: широкие спортивные штаны заправлены в длинные белые носки, на ногах гигантские белые кроссовки на липучках, под расстёгнутой ржавой толстовкой на измятой белой футболке размазано пятнышко зубной пасты.

– Хай, Алекс. Я Рем, – до меня долетел запах нечищеных зубов и чипсов.

Вот и Рем. Заметив, как я скукожилась от энергичного прикосновения, он опустил руку.

– Окей, понял-понял… Ты жива? Надеюсь, «наша радость» не проела тебе мозг со скуки?

Паренёк увернулся от подзатыльника Марго и расхохотался. Его широкая, почти клоунская улыбка зеркально отразилась на моём лице.

– Очень смешно, Элапс, – Марго для вида попыталась прогнать Рема пинком, но промахнулась и любезно обратилась к мрачному верзиле. – Север, а где Вероника?

– За попкорном пошла, – глухо буркнул Север – голос его, громкий, но гулкий, словно доносился с другой стороны полой медной трубы. – Щас придёт.

Верзила махнул головой в сторону касс. Длинные чёрные волосы взметнулись и опали на лицо, точно он сошёл с обложки альбома альтернативной рок-группы – для полной картины не хватало только бас-гитары. Заметив невыразимое волнение на лице Марго, рокер поднял ладонь:

– Не парься, она там не одна. Я ж не дурак.

Потом помолчал и добавил:

– С ней Марк пошёл. Всё путём.

Север был не просто высоким, а по-настоящему длинным. Для того, чтобы рассмотреть его, пришлось запрокинуть голову. Весь он был какой-то отталкивающий и угловатый, даже черты лица будто наспех начертили углём. Впрочем, если бы не его байронический равнодушный взгляд и снисходительный тон, я могла бы назвать Севера загадочным.

Марго обнимала его так долго, что я потеряла счёт времени. Не любит она обниматься, как же. Так же пытливо на них глядела восточная красавица. В конце концов Север ощутил пристальное внимание и разомкнул ладони.

– С Марком ей никакое дерьмо не страшно. Ну ты и так знаешь… – заметил он.

– О, мой герой – спасает всех и сразу, – с игривым восхищением вздохнула красавица.

Речь её была переливающейся и подвижной как крохотная рыбка. Мельчайшие нюансы интонации дополняли друг друга будто элементы мандалы, сходясь в единый гармоничный круг.

Услышав её звучный, серебрящийся голос, Марго вся подобралась. Она отвернулась от Севера и замерла, с неспешным вниманием разглядывая подругу. В ответ её окутала мягкостью улыбка глаз – тёплых, мерцающих, сладких как орехи в меду.

– Шейла! Как же я по тебе соскучилась! – вдруг заявила Марго с таким восторгом, будто её подменили, и обе повисли друг на друге, сцепившись в радостных крабьих объятиях.

А ведь болтая с ней по телефону, Марго вовсе не была такой милой. Даже матом ругалась.

От объятий подол платья Шейлы пополз вверх, открывая покатые бёдра и стройные длинные ноги. Неожиданно для нас обоих мы с Севером скрестили взоры, изучая изгибы её фигуры, и он, помедлив, с напускным безразличием отвернулся в сторону.

Марго подскочила ко мне с тихим смехом:

– О-у, ну тебя прямо перекосило от ревности…

Я несогласно фыркнула, демонстрируя, что это вовсе не так.

– Прости-прости, я увлеклась, – сказала Марго с самым невинным выражением.

Она схватила меня за плечи и с гордостью выставила перед собой – в точности как художник представляет публике новый проект:

– Это Алекс – моя лучшая подруга. Мы вместе учимся.

Я улыбнулась. У меня задёргался глаз.

– Всем привет.

– А это мы. Мы просто какие-то чуваки. Мы не вместе учимся, – ответил рыжий и заржал. Шейла игриво отпихнула его в сторону:

– А не помешало бы поучиться, ума палата… Алекс, прости что так насели на тебя. Ты всех по имени запомнила? – её прохладные руки опустились на мои предплечья.

– Ты Шейла.

Я с удивлением обнаружила, что воодушевлённо обнимаюсь с ней, позабыв о ревности. От Шейлы приятно веяло тонким ароматом цветов – шалфеем или жасмином, и от самого её присутствия всё тело почему-то расслаблялось.