Север огорошено моргнул – лицо его стало ещё более хмурым, чем обычно.

– Почему?

– Если бы я знала, почему – наверное, у меня были бы друзья.

– Алекс, за что тебя дразнили? – голос у Никки был очень грустный. Чувствительная, понимающая, она трогательно глядела на меня, сложив ручки на груди.

– Самое худшее из прозвищ, что у меня были – это моё имя, – голос показался каким-то хрипло непослушным и чужим.

– В смысле, твоё имя? – ещё мрачнее отозвался Север.

– А што такого в имени Алекш? – Рем пытался зубами открыть пачку орешков.

– Ничего такого, – я поджала губы.

Друзья молча переглянулись. Диана прикрыла книгу, заложив страницу мизинцем, и уставилась на меня – в глазах проснулся неподдельный интерес.

– Оно рифмуется с чем-то обидным? – спросила она.

– Нет, «Алекс» не рифмуется. Просто с моим именем связана одна история, из-за которой одноклассники постоянно потешались надо мной.

Вдаваться в подробности не хотелось. Пересказывать историю детских страданий – тоже. Мы отлично проводили время. Зачем портить такой вечер нытьём и жалобами? И хотя любопытство едва начало набирать обороты, хотя Фанаты с нетерпением ожидали продолжения, только Фрэдди и Марго обратили внимание, как меня потряхивает. Фрэдди громко покашлял, принимая огонь на себя:

– Над моим именем тоже все в школе смеялись. Шейла с Марго, наверно, помнят. Когда мы изучали римскую мифологию, весь класс звал меня «Жулик». Моё имя Меркурий, – а бог Меркурий покровительствует торговцам, жуликам и ворам, так что ребята сочинили байку, будто я помогаю маме обвешивать покупателей. Знаешь, Алекс, вот вроде несусветица такая, а прозвище прицепилось. И если бы Ри вовремя не вспомнила про Фрэдди Меркьюри, не подсадила бы всех на Queen, так бы меня и кликали Жуликом до выпуска.

Значит, я не одинока в этом. Фрэдди светло, ободряюще улыбался, хотя воспоминание ничуть не было приятным. Он поведал о своей боли, защитил меня от расспросов. Оттого признательность ему становилась всё глубже. Меркурий. Красивое имя.

Вдруг меня неприятно осенило – слишком часто эта фраза звучала из чужих уст. Моё имя хвалили, не представляя, как оно мне невыносимо. Пусть уж лучше будет Алекс – просто, понятно, без лишних вопросов. Я привыкла к нему, но это произошло не сразу.

– Слушай, золотце, – наплевав на исповедь Фрэдди, Север пристально, настойчиво глянул на Марго из-под бровей. – Может, ты тогда насчёт Алекс объяснишь?

– Слишком много «правды», золотце, – передразнила его Марго и обняла меня одной рукой. Встретив отпор, от нетерпения Север всё пуще раздражался:

– Опять девчачий сговор… И как же тогда вас звать, Ваше Высочество?

Его наезд меня насторожил.

– Алекс, как и прежде, – пролепетала я едва слышно. – Пока никто не знает, что значит моё имя, издеваться не выйдет.

Ребята молча переглянулись. Лица у них были как на подбор. Мы сделали перерыв, отправившись, кто куда: погулять, набрать ещё еды, поболтать друг с другом или просто молча выкурить сигарету.

Забравшись на крыльцо домика, где было тихо и темно, я наблюдала с высоты за общей картиной: Марго залезла на соседнее дерево – не такое огромное, как дуб, но тоже внушительное, и, галочкой зацепившись за ветку ногами, повисла вниз головой.

– Всё! Вот, видите, до чего вы меня довели? С вами повесишься со скуки.

– Вы посмотрите на неё. Никто Ваше Сиятельство не развлекает? – спросила Ди.

– Да!

Марк и Север, поспорив друг с другом, пытались закинуть кеды Севера на высокую ель – кто выше, а потом сами же ползали вокруг ствола в попытках их достать. Диана меланхолично прислонилась к лесенке, скрестив руки на груди, и молча созерцала. Вероника пританцовывала и напевала что-то шутливое про брата и рога, то и дело уворачиваясь от брошенных им шишек. Шейла растянулась на бревне, подложив под голову университетскую куртку Марка, и объедая пару веточек молодой черники. Фрэдди неподалёку беседовал с Ремом. Оба были неожиданно серьёзны и не смеялись.

Внутри одной из комнат на полке с припасами был припрятан мешочек орехов. Пока никто не видел, я набрала оттуда чуть-чуть фундука, чтобы покормить белок. Уселась на краю площадки, держась за ограждение, и, свесив ноги, болтала ими в прохладном ночном воздухе. Среди ветвей танцевали пушистые хвостики, но ни одна из белок не спустилась за угощением. Пришлось грызть орехи самой.

Снизу показался Фрэдди. Он ловко забрался на крыльцо и отряхнул штаны.

– Отсиживаешься в уголке, застенчивый цветочек?