– Хорошо. Вчера в семь вечера я вернулся из командировки в отель. В девять у убыл из отеля и оставил свой портфель в своем кабинете. Я пришел сегодня на службу двадцать минут назад. У меня похищены документы, значительная сумма денег и боевое оружие, на которое я имею разрешение. Мне противно это докладывать, поскольку одному из вас все это достаточно хорошо известно. И повторяю. Деньги, уважаемый - оставь себе. Оружие и документы прошу вернуть.

Эггерс демонстративным жестом поставил чашку на стойку и сказал холодно.

– Разрешите, Михаил Афанасьевич, написать заявление об увольнении?

– Вы отдаете мои вещи?

– Вы прекрасно знаете, что у меня их нет. Но работать под таким подозрением я не намерен. Я оскорблен тем, что приглашен на это дознание. Или я тот час же ухожу, или пишу заявление.

– Не злись, Яков.
– сбавил тон Горин.
– Не пузырись. Ты человек гордый. Пойми меня правильно. На тебе подозрения нет и быть не может. Но если я освобождаю от экзекуции тебя, то оскорбляю других неповинных людей. Кроме одного, конечно. Я извинюсь перед тобой и оплачу моральный ущерб. Так же как извиняюсь перед всеми. Даже перед вором. И когда он будет увольняться через безопасное время - не понесет наказания Охранник сказал вызывающе.

– Так. что, прям вот так, думаете, вам сейчас и выложат вашу ксиву и пушку?

– Нет... Я даю вору возможность сделать это анонимно... Предупреждаю. Последнюю возможность, потому что в известной степени я знаю, кто это сделал и есть свидетели... Я обращаюсь последний раз.... Господин вор! Не покрывайте своего имени позором. Сейчас вам будет предоставлена лазейка.

Обе уборщицы заголосили в один голос.

– Михаил Афанасьевич, да мы-то тут при чем? Мы ж пару часов назад пришли., где ваш кабинет даже не знаем, никакого портфеля не видели. Батюшки, да кто ж на такое пойдет, такое место хорошее, чтоб ещё руки марать и гадить.

Горин остановил женское выступление властным движением руки, уборщицы смолкли, но неожиданно обиделся повар Паша.

– Это просто свинство. Я же по вашему указанию всю ночь готовил к утру хаш, у огня сидел, с кухни не вылазил, не спал, а теперь меня мордуете? Ладно, Михаил Афанасьевич, я хоть и повар, но с дипломом и наградами на конкурсах.

– Перестань, Паша!
– рявкнул Горин.
– Я сказал. что всем оплачу моральные издержки! Даже вору! Только верните оружие и документы!... Схема будет такая. Через пятнадцать минут ровно, мы собираемся внизу, в финской бане. Затем все проходим через парилку и выходите к бассейну. В парилке не будет включен свет, никто там не подсматриваете. Все проходят сквозь неё и вор оставляет там похищенное. Собираемся в бассейне и если вор оставил в парилке украденное - все забыто. Расходимся. Никто ни за кем не следит. Господин вор, прошу вас извлечь похищенное из тайника. Даю слово офицера, что обыска перед баней не будет. Мне нужны мои вещи, а не наказание. Начинаем операцию - Мы со швейцаром не отходили от дверей, - начал было охранник, но Горин резко присек.

– Начинаем операцию , Леша! И ты со швейцаром не отличаешься от всех! Я прав, Яков Александрович?

Ночной портье подумал, потом отвесил нечто вроде поклона.

– Не могу сказать, чтобы все мне это нравилось. Не могу утверждать, что нам всем не насено оскорбление. Но отель не может функционировать при наличии подозрения служащих друг к другу. Эту унизительную процедуру мы вынуждены пройти. пусть так.

Денис перехватил на себе взгляд швейцара - борода его тряслась, смотрел он жалобно и с испугом и Денис понял, что этот начнет выдавать все первым - и про проститутку позапрошлой ночью и про Аду, которая , наверное, спит ещё в своем номере.

– Прошу разойтись. Засекаю время.

Разошлись кто куда, с подчеркнутой неторопливостью. Повар Паша шумно затопал на кухню, Эггерс принялся заваривать на автомате вторую чашку кофе, остальные пошли к дверям. Маленький мужичонка метнулся к Горину.

– Так баню больше не топить? Не понадобится?.

– Держи температуру. Мои друзья приедут в десять.

Денис понял, что мужичонка служит при бане в подвале, но это ничего не давало в том смысле, что НИКАКОГО ПИСТОЛЕТА И КРУПНОЙ СУММЫ ДЕНЕГ в портфеле Горина не было, когда он, Денис, в него залез! Но ситуация все равно сложилась напряженной, поскольку ясно было, что у Горина имеются дополнительный козыри в этой игре, и данный эксперимент - только начало. Странно, что при этом не было Тарасова.

Следом за остальными Денис вышел в холл и не считая нужным таится, тут же поднялся на третий этаж, постучал в номер Ады (чисто автоматически) и вошел в него, не дожидаясь разрешения.

Побитая до синюшных разводов на теле - красавица, как ни в чем не бывало, абсолютно голая, вертелась перед высоким зеркалом, ревниво разглядывая свое гибкое, стройное тело - подсчитывала понесенные потери.

– Привет, Ден!
– с веселой озабоченностью бросила она.
– По моему я отделалась малой кровью! Ты не считаешь?

– Оденься, черт тебя побери!

– Ты чего это разьярился? Ты же видел, как меня маленькой в ванной купали!

– Я сам тогда маленький был! Напяливай шмотки и ровно через двадцать минут выметайся отсюда. Постарайся, чтоб на тебя не очень обращали внимания.

– Как ты со мной разговариваешь?! Выметайся! И к тому же, Я - нигде не могу пройти незаметно.

– Ада, - взмолился Денис.
– Я попал в скверную историю и не хочу втягивать тебя...

– Да ты уже втянул меня в скверные истории! Я даже урон понесла, а ты стоишь свеженький, как майская роза! На утренний туалет у меня уходит... Надо ещё гимнастику сделать, ванну принять.