Через минуту Паша спросил раздраженно.

– Так и будем стоять, словно дураки?

Эггерс молча прошел в двери и исчез в сауне. Но вернулся через несколько секунд и пригласил.

– Прошу в зал, господа.

Свершили обратный путь, сквозь уже освещенную парилку и вновь оказались в комнате отдыха. Тарасов сидел у камина и баловства ради - жег в очаге мелкие щепки. Горин стоял спиной к круглому столу с самоваром и каждого входящего встречал недобрым взгядом из под лобья. Банщик Семен плотно закрыл дверь в сауну и Горин произнес.

– Садитесь, господа... К сожалению , я вынужден продолжать.

Никто не спросил, удачно ли закончилась попытка выявить похитителя и так было ясно, что хитроумный ход оказался ошибочным.

– Ну что ж, - угрожающе произнес Горин.
– Я дал ворюге возможность сохранить хотя бы свое честное имя. Не захотелось - пусть так, будет изгнан с позором и волчьим паспортом. Нигде не устроится на работу.

Швейцар Кирилл привстал - борода его уже была орошена слезами - и заголосил на высокой ноте.

– Да за что ж такая пытка, всем господин Горин! За что меня мучите, я у дверей стоял, мне не положено отходить даже! Ну, спал, так не видел ничего! Но я знаю, кто нынешней ночью по коридорам шастал! Знаю и не побоюсь!... Вот он - он!
– Кирилл ткнул пальцем в Дениса.
– Он таскался по отелю, он и в кабинет залез!

К чему либо подобному Денис уже был готов, а потому постарался изобразить снисходительную улыбку, а швейцар входил в покаянный раж.

– Он и вчерашнюю ночь какую то проститутку привел, и сегодня у него девка на третьем этаже лежит! Он ворюга всех позорит! Через него подозрения все принимаем.

Кирилл захлебнулся, пал в кресло и стих.

Горин произнес неторопливо.

– Господину Черешкову положено по его служебному положению обходить здание ночью, и он ответственно отнесся к своей работе. Это ещё не показатель. Однако, что вы скажете, господин Черешков?

– То, что сказали вы.
– ответил Денис.

– Так. Что касается женщин, это не наша забота, господа, нарушений в этом нет, в личную жизнь своих служащих мы не лезем, она неприкосновенна.... Если дело не доходит до прямого подозрения и обвинения.

Эггерс проговорил с легким вызовом.

– Позволю себе встать на защиту нашего ответственного за противопожарную безопасность Прошу учесть, что молодой человек, вернувшийся с воинской службы, где он в суровых условиях исполнял свой долг, не может быть обвинен в том, что, извините, обладает на данный момент несколько повышенным половым влечением. Его дамы были вполне достойны и я бы отстранился от этой темы, Михаил Афанасьевич. Она не входит в круг дозволенного.

– Я вас понял.
– раздраженно остановил ночного портье Горин. Хорошо. Еще раз говорю вору - повинную голову меч не сечет и через минуту приступаем к очной ставке. То есть, свидетель будет проводить опознание.

Шикарно сказано, подумал Денис, но непонятно, что это означает? И тут же сообразил, что будет из себя представлять следующий этап дознания.

Минута прошла в неловком молчание, все старались не смотреть друг на друга.

Горин подошел к дверям и приоткрыл их, позвал.

– Войдите, Василий Сергеевич.

В двери протиснул свой громадный живот уже очень приметный Денису веселенький толстяк - не в канареечном блейзере, на этот раз, а в рубашке, прижатой к телу широкими подтяжками, которые кое-как удерживали штаны под свисающим брюхом. Был этот Василий Сергеевич насуплен, насторожен и обидчиво сердит на все происходящее - Василий Сергеевич, - с подчеркнутым уважением и негромко сказал Горин.
– Извините ещё раз за то, что вас беспокою, дело минутное. Кого вы видели в эту ночь возле кабинета Президента?

Оказалось, что толстяк знал методику такого опознания и, мало того, относился к ней серьезно. Он не ткнул в преступника пальцем прямо с порога, а ступил в комнату и замедленно, всматриваясь в лица, стал вышагивать от стены к стене, каждый раз приостанавливаясь возле опознаваемой личности. Лицо свое при этом он сохранял насупленным и даже грозным.

Но когда очередь дошла до Дениса, когда он, Денис взглянул прямо в глаза толстяка, тот неожиданно едва приметно, но лукаво прищурил правый глаз, по мокрым губам скользнула улыбка, прошел мимо, развернулся в дверях и заявил.

– Здесь его нет!

Общий вздох облегчения простонал в комнате.

– Вы уверены в этом?
– растерялся Горин.

– Абсолютно, Горин. Ищи в другом месте.

С этим толстяк и удалился, но Денис понимал, что его подмигивание означало предложение встретится и потолковать - не иначе.

– Хорошо , господа, - сказал Горин.
– Мне остается только предположить... К своей радости, кстати, что вор был посторонним лицом. Быть может, кто-то из наших клиентов отеля. Все могут быть свободны... Денис Владленович задержитесь, прошу вас на минуту.