Шрифт:
— Почему вы молчите? — спросила Катя, устав ждать ответа.
— Думаю, чем тебе помочь. Держи, — дала знахарка молитвенник, — читай “Отче Наш” каждый день..
— Это всё? — разочарованно спросила девушка.
— Нет, но это самое важное. Сходи в церковь, проси батюшку воду освятить и окропи святой водицей квартиру; узнай, кто там раньше жил, кто умер. Душа умершего не упокоилась…
— Ясно, — коротко сказала Катя и собралась уходить. Она достала кошелёк из сумочки и прямо спросила сколько.
— Сядь, — приказала ей бабка. — помогут мои наставления, отблагодаришь, не помогут — на том и закончим. Ты делай, то, что я тебе говорю. Главное — квартиру окропи святой водицей. Узнай, кто там жил до тебя обязательно.
— Хорошо, я узнаю и приду к вам, — согласилась Катя, другого выхода она не видела. Все-таки в детстве знахарка помогла избавиться от ночных кошмаров.
Она покинула дом бабки и осталась у родителей.
Матвей позвонил поздно вечером, больше суток его не было дома, но он и не думал оправдываться.
— Что случилось? — допытывался он.
— Ничего не случилось, просто переночую сегодня у родителей, завтра утром приеду.
— Почему?
— Потому что, вчера ночевала без тебя и сегодня переночую, — съязвила Катя.
— Я говорил, у меня были важные дела.
— Какие могут быть важные дела ночью?
— Я не обязан отчитываться перед тобой, — резко ответил Матвей. — У меня была важная работа.
— Ночуй теперь со своей важной работой! — Катя сбросила звонок.
“Почему я ревную?” — думала девушка. Он, вроде, повода не давал.
Глубокий сон нарушила трель дверного звонка. Катя первой вскочила и вышла в прихожую, одновременно с ней вышла перепуганная мать. Ни малейшего понятия — кто к ним пожаловал среди ночи. Вера осторожно посмотрел в дверной глазок и что-то недовольно буркнув открыла дверь — на пороге стоял не очень трезвый Матвей.
Глава 17
Матвей, не дождавшись приглашения, зашел и коротко велел Кате собираться домой. Ни она, ни ее мать в своей жизни не сталкивались с подобными нелепыми ситуациями, они совершенно не понимали причин грубого поведения парня, хотя знали его не первый день и всегда замечали в нём только хорошее.
Сейчас он упрямо требовал идти с ним, словно девушку удерживали насильно в родительском доме.
— Мама, оставь нас, — попросила Катя.
Вера неуверенно попятилась в спальню, откуда выглядывал такой же удивленный отец. Женщина потянула его за собой.
“Пусть, сами разбираются”, - тактично решила она.
Семён было упорствовал и сопротивлялся, но всё-таки позволил себя увести. Катя до смерти боялась возвращаться в их квартиру.
— Я не поеду туда.
— Это почему же? — всё больше раздражаясь спросил Матвей.
— Я говорила тебе, там происходят странные вещи, меня это пугает!
— Опять, — с досадой проговорил он. — Мы это уже обсуждали, ты согласилась с моими доводами, а теперь опять начинаешь!
— Ты даже представить не можешь, что мне пришлось вчера пережить!
— И что же? — насмешливо спросил Матвей.
— А то, что я заблудилась в этой чертовой квартире… — она запнулась, потом неуверенно добавила: — и я видела что-то!
— Что? — Матвей спросил раздраженно.
— Не знаю. Призрака!
Он презрительно скривился, отвернулся, не веря ни в призраков, ни в любую другую сверхъестественную чушь.
— Всё, я сдаюсь, — поднял Матвей руки. — В этом деле я бессилен, тут нужен психиатр!
— Я не сумасшедшая!
— К психиатру обращаются не только сумасшедшие.
— Я не вернусь в квартиру!
Из спальни выглянула Вера, она всё же решила вмешаться:
— Матвей, оставайся до утра, уже глубокая ночь, к тому же, от тебя разит алкоголем.
Но Матвей был непреклонен, он в принципе, не мог позволить помыкать собой и принять чью-то сторону.
— Ты едешь со мной или мы видимся в последний раз.
— Как? — Катя не ожидала такого поворота.
— Я два раза повторять не буду!
К разборке подключился глава семейства.
Семён Андреевич пытался внятно говорить, но получалось с трудом, хотя смысл был вполне ясен: “катись отсюда”.
Катя, понимала, что отцу нервничать нельзя и совместными усилиями с мамой успокоили его и затолкали в спальню.
— Хорошо, я поеду!
Катя всем своим видом демонстрировала обиду, даже не поинтересовалась — почему Матвей приехал на чужой машине. Они молчали всю дорогу, молчали, когда приехали, молча легли спать.