Мгновенно вспыхнула, так как прямо сейчас так некстати, на экране красовался полуголый парень с красивым мускулистым телом, каким-то образом застрявший в “ленте” новостей.

Тут же перевернув телефон экраном вниз засунула его под подушку.

– Так что там нового в мире? – попыталась изобразить на лице бесстрастность и ярый интерес к внешней жизни.

За несколько дней пребывания в больнице, я полностью иссякла на эмоции. Стала апатичной, как будто не живой.

Смерть мамы меня подкосила, и только беременность, мой малыш, которому моя истерия и депрессия никак на пользу бы не пошла, блокировали ее, не давали развиться.

– В мире все спокойно и тихо. Что врачи говорят? – мужчина стремительно приближается ко мне, и нависая надо мной дотрагивается в легком поцелуе до лба. Я от неожиданности теряюсь. Лицо снова пыхает жаром. – Температуры вроде бы нет?!

Пальцы Германа скользят по волосам останавливаются на шее, чуть сжимают ее.

Тут же перехватываю его за запястье. Поднимаю на него глаза.

– Это простуда. Ничего страшного. Обычный грипп. Зря волновались, – голос мгновенно становится хриплым, словно простуженный.

– Ась, почему ты все время агришься? Я чувствую себя из-за этого злодеем.

Поджимаю губы, смотрю на него не мигая:

– Так может я тебя таковым и считаю?

Наши взгляды скрещиваются. Глаза в глаза. Мой пустой и безжизненный: я это точно знаю и его: жесткий, подавляющий, властный.

Секунда. Две. Три…

В последнюю секунду жалею о сказанном… И уже готова капитулировать, отвести глаза, как вдруг Герман отпускает меня, отступает.

– Ну, что ж. Скажу честно: неприятно. Но видимо, ты появилась на моем пути для того, чтобы портить мне кровь и спускать на землю. Ладно… пусть так. Я ухожу, – на лице Германа ни одной эмоции и от того, вся его речь кажется какой-то издевкой. Но я то ли уже привыкла к нему, то ли слишком внимательно пытаюсь отыскать хоть какие-то признаки его человечности, поэтому четко вижу, что его задели мои слова по тому, что еле заметная венка на виске бьется чересчур активно и на скулах напряжены желваки, и еще немного губы растянутся в оскал.

– Герман, извини… – только открываю рот, чтобы оправдать свою грубость.

– … не нужно. Все что ты хочешь сказать – это всего лишь слова, в которых нет правды. Плоские без намека на искренность. Так что не стоит их говорить. Они мне не нужны, – мужчины подходит к двери, и оборачивается уже стоя в проеме. – Если вдруг что-то понадобиться, позвони.

И все – ушел. Захлопнув дверь за спиной он больше ничего не сказав не обернувшись ушел.

– Черт! – провожу по лицу ладонями и только сейчас понимаю, что меня трясет.

По телу волнами проходится озноб, кожа покрывается мурашками.

Поднимаюсь с кровати, стягиваю одеяло и в этот момент на пол с глухим звуком падает пакет, из него сыпется содержимое. Накидываю одеяло на плечи и только потом присаживаюсь на корточки, чтобы собрать вещи и … какие-то бумаги…?!

У меня от изумление перехватывает дыхание. Кровь ударяет в голову и дико начинает пульсировать в висках. В глазах темнеет. Приходится упереться ладонями в пол, чтобы не упасть.

Мне требуется немного времени, чтобы прийти в себя. Я открываю глаза спустя минуты. И до сих пор не верю в то, что вижу перед собой документы на квартиру, паспорт и свидетельство о разводе. Боже правый! Неужто это все правда!?

Пальцы не слушаются из-за тремора. Приходится приложить усилие, чтобы совладать со своими эмоциями. Подцепляю папку с документами кладу на кровать. Заглядываю в пакет в котором аккуратно сложены вещи. Поднявшись с корточек, вытряхиваю содержимое пакета на кровать. И в сотый раз меня захлестывает волной безумный стыд.

Нижнее белье разноцветными лужицами пестрит на белой больничной простыни. Несколько пар носочков, майки и шелковая пижама в довесок, лежат передо мной. Что мне теперь с этим всем делать? Куда наряжаться?

С раздражением все сбрасываю обратно в пакет и убираю под кровать. Сама же сажусь поудобнее и беру в руки документы. Неужто он смог заставить Вадика и свекровь отпустить меня? Достаю обледенелыми пальцами свидетельство о разводе: и на глаза наворачиваются слезы. Вот она – свобода, только свободы я отчего-то не чувствую. Странная она какая-то, совсем не так я ее себе представляла, но может еще привыкну. Громко всхлипнув откладываю лист формата А4 в сторону и беру паспорт. Перелистывая страницы, нахожу штамп. Долго, внимательно вглядываюсь в черный квадрат. Что я там хочу найти? Огорчение Вадика? Его обиду или негодование!?

Не знаю. Сама ничего не знаю. Я себя чувствую потерянной и все это потому, что сама не присутствовала при разводе. Все сделали за меня и даже не спросили. Не справедливо?!

Но больше всего, меня конечно шокировали документы на квартиру в которых собственником была указана я. Вот это меня повергло в ступор. Я долго не могла принять этой новости. И чем дольше я смотрела на документы, тем яснее понимала, что теперь от меня Герман так просто не отстанет. Осознание того, что я встряла на несколько миллионов рублей чужому мужику, во мне взращивало тихий ужас. Как? Как я ему буду их возвращать? Решение пришло следом: продам квартиру!