– Нет, Мия. Это след от моей глупости. Поранился я уже здесь, хотел спилить лишнее дерево. Чуть руку себе не откромсал и потерял много крови, лежал в больнице.

– Если бы я только знала, что тебе плохо, то в гордость бы играть не стала, прилетела к тебе в тот же миг!

– Даже несмотря на то, как сильно я тебя обидел?

– К черту обиды, жизнь важнее.

– Скоро снимут швы, – пообещал я. – Рубец со временем затянется.

– Это мелочи. Это… Главное, что ты жив и со мной! Люблю тебя…

– И я тебя люблю. Ну, что… Пустишь в себя одного мужчину с некрасивой рукой?

– Самого любимого? Единтсвенного и обожаемого? Пущу, конечно же! Еще штраф выпишу за простой и долгое ожидание! – пригрозила она. – Тебе придется меня…

– Отлюбить! – закончил я за нее и взобрался на кровать, начав целовать ее ротик неспешно и глубоко, получая от этого невообразимый кайф.

Мои предубеждения против поцелуев таяли, как снег на жаре. Признаться, рядом с ней ни одно из табу не срабатывало, границы были шаткими, как никогда раньше. Сейчас же все барьеры слетели, ни одной посторонней или лишней мысли в голове, только одно ощущение кайфа и непрекращающегося счастья.

– Ты такая сладкая, Пчелка, одуреть можно! Медовая моя…

– Люблю тебя! Боже, еще один раз меня поцелуй! – попросила, задыхаясь.

– Всего один?

– Один миллиард, – выкрутилась Мия.

Она обняла меня за плечи, всем телом приникла, прижалась огненным импульсом, сливаясь воедино. Я опомниться не успел, как погрузился в ее тело одним глубоким, медленным толчком, застонав громко. Обычно я бывал сдержанным в такие моменты, чаще сыпал заводными словечками, поддавал жару. Но сейчас… ничего из этого было не нужно.

Жар плавился по венам, жар возникал на стыке наших тел.

Мой член ходил глубоко в ней четко и глубоко вбиваясь, но казалось, этой глубины недостаточно. Хотелось еще больше и жарче! Хотелось буквально всюду. Трахая Мию, я жадно вгрызался в ее ротик, ловил ответные стоны и крики, надсадные хрипы, вбирая их в себя, отрывался на миг, чтобы глотнуть кислорода и переключиться на ее тонкую шейку, на грудь, с коричневыми тугими сосками.

– Еще! – простонала Мия, царапая кожу головы коготками. – Еще, Якуб!

– Да! Проголодалась по мне?

– Безумно!

Я сгреб пятерней ее грудь, сминая пальцами, ласкал губами и языком соски, жадно всасывая их в рот по очереди.

Вел себя, как дикарь на пиршестве, но не мог насытиться!

Мия

– Люблю, Якуб! Люблю! – вырвалось с моих губ в очередной раз.

– А я тебя, – отзеркалил он со счастливым выдохом и глубоким стоном.

Наш поцелуй разорвался на несколько мгновений.

– Еще раз скажи, что любишь? – попросил он.

Мое сердце защемило от того, как горячо и отчаянно он нуждался в моей любви. Нуждался же? Так проникновенно и глубоко попросил, что я я вся стала признанием – простым, но таким нужным, отчаянным, искренним.

– Люблю тебя, Якуб. Безумно люблю! И буду тебя целовать… – добавила, смутившись.

Он поймал мои губы, врезался в них с неразборчивыми, но горячими полупризнаниями-полупросьбами. Я едва позвала его по имени, он снова вернулся поцелуем к моим губам. Я начала задыхаться почти сразу же – от его жаркого напора, от наплыва чувств, от жара в грудной клетке. Я начала дрожать каждой клеточкой тела под его натиском. Жар его ласки, нежная забота и страсть в каждом прикосновении разожгли внутри меня костер. Но этого мне казалось мало, мало… Катастрофически недостаточно!

– Быстрее! Якуб, бери меня! Бери без остатка! – простонала как в лихорадке.

Он посмотрел мне в глаза, ответил такой же лютой жаждой, крепче вдавил в матрас, начал двигаться жестче и отрывистее с каждой секундой.

Горячие толчки. Мои стоны. Звуки влажных поцелуев, восторженные крики и звуки шлепающих тел.

Все смешалось.

Все быстрее и жарче!

Чем больше я отдавала ему, тем больше получала взамен. Чем сильнее раскрывалась для него, тем полнее и лучше чувствовала себя!

Блаженство накатило жаркой, глубокой, томной волной, которая проникла глубоко в кровь, наполнила собой каждую клеточку тела.

Экстаз потряс тело сокрушающей агонией, рассек грудь надвое яркими всполохами. На пике блаженства тело словно растеклось, стало горячей лавой, принимая выплески обоюдного оргазма. Якуб кончал в меня, выплескиваясь в быстрых толчках. В этот миг я почувствовала нас по-настоящему едиными, открытыми и бесконечно влюбленными друг в друга – именно так, как и должно быть, когда все по-настоящему, искренне…