С бега я постепенно перешла на быстрый шаг, а потом и просто – на шаг. А еще меня начала пробирать нервная дрожь. И запоздалая мысль: «Кто я? Что я тут делаю?» Слишком запоздалая. Впереди показались ворота. Там стояла высокая жаровня, у которой грелись три бдительных стража. Четвертый, не менее бдительный, копался в котомке чуть поодаль. Их алебарды за ненадобностью стояли у стены. Зачем им вообще нужен этот устаревший атрибут? Надо будет потом спросить у Сельмы. Я остановилась за освещенным кругом и прислушалась. Все равно они меня не видят.

– Эй, Григор? – позвал один из стоящих у жаровни товарища с котомкой. – Ты там долго еще?

– Чичас, – буркнул тот, – найду элю-то. От закатилося!

– Ты до свету ничего не найдешь. Давай фонариком посвечу, – предложили от жаровни.

– Отчипись! – отмахнулся котомочник.

– Ребзя, а слыхали новость? Паладин-то снова здесь!

– Да ну! – Стражники синхронно уставились на говорящего. Даже тот, с котомкой, прекратил поиски заначки и отложил сумку в сторону.

– Ну да! У меня ж свояк в дворцовой страже, а у его кума брат аж в королевской служит. Говорит, вернулась, а новый король ее в кандалы и в темницу! За то, что, значить, она за Аркар и простой народ, а новому это не требуется. Говорят, даже инквизиторов позвали, видать, пытать будут. Инквизиция почти ж вся теперь под Ризерульдом ходит. Вот таки новости.

– Ну, дела-а-а-а, – сочувственно протянули остальные. Я согласно почесала нос. Новости действительно были обескураживающими. – Последние времена, видать, настали. Сначала Поломка Дракона, а теперь это… Что будет теперь?

– Да что будет? Конец света будет! Ужо и хвостатую комету видали, а это, бают, предвестник конца времен. – Один из стражников с удовольствием взял на себя роль здешнего Нострадамуса.

– Отставить кликушество! – внезапно велел еще один, стоящий чуть особняком от всех. Похоже, старший смены, и веско припечатал: – Наше дело – сторона и несение караула, а уж что там во дворце происходит, нас не касается! А Последняя… она справится, на то она и Паладин. А значит, не вашего ума дело!

Стражники закивали, соглашаясь с начальством, потерявший эль снова вернулся к своей котомке. К нему на помощь пришел еще один, видимо, потеря была существенной. Можно даже сказать – ощутимой и болезненной.

Я вновь пошла к запертым воротам. В другой раз обязательно попробую пройти с открытыми глазами, интересно, как это выглядит.

Ворота остались позади, впереди были тьма и неизвестность. Ну не совсем тьма, если честно. Дорога за воротами была мощеной и даже освещенной – на столбах болтались круглые магические фонари. Но света от них хватало только для того, чтобы худо-бедно различать путь, не более. Мелкие детали не разглядишь. Стало очень зябко, я достала и натянула куртку.

Где-то надрывно орала ночная птица, похожая по голосу на выпь, а воздух стал пахнуть застоялым, намокшим сеном и терном. В такую погоду хорошо сидеть дома у камина или батареи, пить чай из большой кружки и кусать за бочок булочку с корицей или пирожок с вишней, а не вот это все.

Вот куда мне теперь по холоду? Нужно отойти от города и как-то устроиться на ночлег. Я подошла к перекрестку и остановилась, рассматривая местность. Над головой болтался последний фонарь, за ним все тонуло в густом, как кисель, мраке.

– Ну, что у нас тут? – подумала я, разглядывая фонарный столб. Думать вообще полезно, а в моем случае это стоит делать ДО того, как я успеваю наломать дров. Но, похоже, не в этой жизни. – Направо пойдешь – непонятно куда придешь, налево – та же история, прямо пойдешь – о столб стукнешься. А мне и надо – прямо, север же там! Интересно, а восток – он теперь по правую или по левую руку?

Грустные мысли о географии и направлении прервал чуть слышный цокот коготков по мощеной дороге. Я, холодея, обернулась.

Собака. Большая, черная, с курчеватой висящей шерстью, будто сотканной из тумана, и странными, горящими желтоватым огнем глазами. В ее пасти белела то ли продолговатая палочка, то ли косточка. Я вжалась в столб спиной. Собака остановилась поодаль, показывая, что нападать она пока не планирует. Успокаиваться я почему-то пока тоже не планировала. Не то чтобы я боюсь собак, просто у конкретно этой вид был такой потусторонний, что резко хотелось дать деру. Двойное полнолуние только добавляло антуража и жути. Да и откуда она здесь взялась? Убежала у кого-то? Но жилья-то рядом нет! Псина почти по-человечески вздохнула и стала медленно приближаться.

Я еще сильнее прижалась к столбу. Она подошла ко мне почти вплотную и, сверкнув глазами, аккуратно вложила в мою ладонь свою ношу, оказавшуюся плотным бумажным свитком. Я автоматически развернула послание. Почерк был незнакомым, узким, угловатым, готическим, как будто колющим. «Позови золотого дракона», – прочла я.

Внезапно бумага вспыхнула беловато-красным пламенем и истлела без остатка. Я еле успела отдернуть руку.

– Ничего себе! – пробормотала я и подняла голову. – Собачка, а это точно мне?