— Если я такой мерзавец, то, что мне стоит пристрелить вас прямо здесь? — процедил сквозь зубы Фокс.

Что он творит?! Виктория совершенно растерялась и не знала, что делать. Сердце билось в груди с бешеной скоростью, и она боялась, что с ней начнется истерика. Нужно прекратить ссору! Адам явно не шутит!

Джереми же довольно быстро обрел присутствие духа. Ладонью он отодвинул дуло от лица и сухо ответил:

— Может быть, суд и виселица?

— Сомневаюсь, — хмыкнул Фокс, но пришедшая, наконец, в себя Виктория не дала ему продолжить. Она бросилась между спорящими и стала отталкивать Адама от Джереми.

— Вы с ума оба сошли? Что вы делаете? Прекратите немедленно! — кричала она. — Нам нужно уехать отсюда, и как можно скорее!

— Здравая мысль, — заявил Фокс, убирая пистолет за пояс.

Виктории все-таки удалось отодвинуть мужчин друг от друга, и теперь она спешила закрепить результат.

— Адам! — капризно надула она губки, даже не заметив, что назвала Фокса по имени. Она желала лишь одного — заставить мужчин вернуться к реальности и бежать, пока бандиты не вернулись. — У меня не получается! — она указала на седло.

— Я помогу! — тут же вызвался Джереми, руша все ее старания.

Но Адам преградил ему путь, и оппоненты вновь столкнулись лбами.

Виктория все больше отчаивалась, — если они будут выяснять отношения на каждом шагу, то они никуда отсюда не уедут! А она торопилась и не понимала, почему они ведут себя именно сейчас, как упрямые бараны.

И она все больше злилась на Фокса. Ведь он умный! Он должен понимать, что нужно бежать от трактира, и побыстрее! Чего же он тянет?

— Хватит! — крикнула Виктория. — Джереми, седлайте свою лошадь! Адам займется моей!

— Слышали, Уоррен? Занимайтесь своей кобылой, а мою оставьте мне, — насмешливо кинул Адам.

— Прекратите же! — истерично взвизгнула Виктория, и мужчины тут же разошлись.

Только тогда она поняла, что неправильно распределила силы. Джереми быстро закончил дело, а вот Адам с трудом справлялся практически одной рукой, вторая плохо слушалась. Да и выглядел он совсем нехорошо, — видимо, рана давала о себе знать. Виктория помогала ему, как могла, боясь, что Уоррен вмешается, и они с Фоксом опять сцепятся.

Наконец, лошади были оседланы, и беглецы пуститься в путь. Только Виктория переживала, выдержит ли дорогу раненый Адам.

…Джереми не знал, к кому кидаться: то ли к кричащей Виктории, то ли к лежащему на дороге Фоксу.

Поначалу все шло вполне спокойно. Фокс предложил ехать к постоялому двору, — бандиты не осмелятся напасть при большом количестве свидетелей, да и охранников там можно нанять. Джереми согласился с ним без споров, и они тронулись в путь.

Будто помогая беглецам, полная луна освещала дорогу. Фокс ехал впереди, но постепенно стал отставать. Уоррен как раз обернулся, удивляясь его поведению, — и увидел, как Адам пытается слезть с трусящей лошади. Джереми сразу понял, что раненому плохо, и он не соображает, что делает.

Кажется, Фокс даже не понимал, что лошадь не стоит на месте. Он успел перекинуть ногу через седло, рука его беспомощно прошлась по гриве животного, и Адам упал вниз головой. Вторая нога его осталась в стремени, и бесчувственное тело протащило по земле еще несколько ярдов, пока лошадь окончательно не остановилась.

К несчастью, Виктория тоже обернулась в этот момент. Джереми никогда не слышал, чтобы женщина так отчаянно кричала. Бедняжка не выдержала испытаний вечера, и с ней случилась настоящая истерика.

Виктория сама чуть не свалилась с лошади, торопясь к Фоксу. И она бесконечно повторяла, что Фокс свернул себе шею, и отец ее тоже свернул себе шею, и это она убила Адама… и так раз сто.

Они одновременно оказались возле раненого, и Виктория вдруг опустилась на колени и принялась трясти Фокса за отвороты жюстокора, требуя, чтобы тот открыл глаза.

Джереми понял: если он не вмешается, то она просто добьет несчастного. Но ему пришлось приложить усилие, чтобы оттащить от бесчувственного тела упирающуюся и не перестающую причитать Викторию.

Молодой человек попытался услышать биение сердца Фокса, но девушка, будто обезумев, лезла под руку, мешая. И в большом раздражении он оттолкнул ее. Виктория упала на обочину дороги и даже затихла от неожиданности. Это дало Джереми время убедиться, что сердце у раненого бьется, и тот дышит.

— Он жив.