Он посерьезнел.

— Никогда не верил, что встретить пару действительно важно…. Думал, что раз я не был рожден оборотнем, то и традиции их не для меня. Но… я люблю тебя, Катерина.

Он проговорил это сдержанно, суховатым тоном.

Тем не менее профессор Эффор признался в любви! До чего же приятно.

Я снова улеглась ему на плечо.

— Тоже тебя люблю, несносный ты оборотень. А зачем ты улетал с василисками? Разве частые обороты не причиняют боль?

— Это местная традиция — пижонить перед женами. Но ты все проспала.

— Я? Нет, я успела увидеть, как ты сиганул в окно. Наверное всех соседских старушек распугал.

— Это окно выходит на холмы. Там нет старушек, — успокоил меня Эфорр.

— А когда мы вернемся в Каллин? Что будет потом?

— Потом нам будет легче. В паре оборотень лучше контролирует василиска. Помнишь, мать Сирила говорила?

Когда я снова открыла глаза, Эфорра рядом не было. Накинув халат, я спустилась вниз. Дом смотрелся мрачным и страшно необжитым, хоть его и прибирали бытовые маги. И еще не таким защищенным, как особняк в пригороде. Туда профессор даже бытовиков не пускал, опасаясь проникновения темных.

Нет, мне здесь точно не нравилось.

Эфорра… нет, Шона, я нашла во внутреннем дворике, где он задумчиво попивал кофе. На столе уже был сервирован завтрак, а сам он успел переодеться в элегантный светлый костюм. Значит, принесли наш багаж.

— Сам приготовил завтрак? — подначила я его.

— Я не умею готовить и заказал все в ближайшем кафе, — ухмыльнулся он.

Ну да, ну да — кто бы сомневался?

— Ты не связывался с бабушкой Кэрол? Как там Потти? — я присела рядом и подставила ему чашку.

Он наполнил ее густым ароматным кофе из чайника.

— Я разговаривал с ними по магсвязи. Они в порядке, и завтра с утра мы отправимся в Каллин.

А вот это хорошая новость. Я соскучилась по бабушке и по Потти и, если совсем уж честно, мне не терпелось возвратиться к занятиям.

Шон встал и, наклонившись, поцеловал меня в губы.

— Я должен ненадолго выйти, повидать Сирила, а потом мы можем пойти погулять на пляж.

Мне не хотелось его отпускать. Не хотелось говорить ему, что этот дом меня почему-то пугает. Или виной моего страха было неприятное предчувствие, которое вдруг холодной иглой проскользнуло в сердце?

Тем не менее я кивнула и просто спросила:

— Почему Магда смотрела на меня с такой ненавистью?

— Я не знаю. Она опасная женщина, — сказал он и поморщился. — Из-за нее Олаф потерял контроль над василиском.

— Что значит — потерял контроль?!

Шон оперся о мой стул и пояснил:

— Оборотнем быть сложно. Приходится постоянно вести борьбу со зверем, который стремится взять власть над хозяином. Потому важно вести определенный образ жизни. Держать себя в строгости. Обретение пары помогает наладить баланс. Но бывает, что человек проигрывает василиску и тогда становится бешеным. Причин может быть множество. Несдержанность в привычках. Неподходящая женщина.

— И Олаф…?

— Я не знаю, где он и что с ним, Катерина. В любом случае мы завтра же уедем отсюда, и все уладится. Кстати, я позволял домочадцам Сирила приходить в дом в мое отсутствие. Если наткнешься на игрушки или даже на самих детей, не удивляйся.

— Когда мы вернемся, ты позволишь отвести Потти в Гергию? — задала я еще один важный для меня вопрос.

— Я обдумаю этот вариант. Пока не могу обещать больше.

Он крепко поцеловал меня и вышел.

Я повернула голову в сторону сада. Многочисленные фруктовые и цитрусовые деревья, клумбы с цветами и прочие неухоженные заросли хорошо просматривались сквозь арки патио. Я немного посидела, попивая кофе и пытаясь расслабить голову.

Снаружи раздался детский смех и что-то розовое мелькнуло в кустах. Потом — только шорох листьев и все стихло. Кажется, отпрыски семейства Орера вовсю пользуются доступом в дом, даже несмотря на возвращение хозяина.

Я поднялась со стула и прокралась в сад. Старалась идти как можно бесшумнее. Не понравилось мне это неожиданное вторжение. Голоса послышались откуда-то справа и я, уже не таясь, направилась им навстречу.

Две дочери Магды как раз выходили из заброшенной беседки.

Они замерли и зло уставились на меня, прижимая к груди какие-то журналы.

Мой натренированный паранойей мозг сразу опознал глянцевые изрезанные страницы.

Вот же мелкие мерзавки!

Девчонки было заметались, но потом приняли дружное решение, и через секунду мы все неслись сквозь какие-то колючие кустарники. Будь они неладны вместе с профессором, который их тут понасажал… или приказал понасажать. В этот момент я злилась даже на него, любимого.

Мы уже бежали к воротам. При этом шкодливые деточки перебрасывали журналы друг другу и явно веселились. Это их и подвело. Журнал выскользнул у одной из сестер и я, — совершенно озверелая, к слову — кинулась вперед, накрыв драгоценные листы своим телом.