К удивлению Шона бабушка отнеслась к его увольнению спокойно.

— Все, что ни делается — все к лучшему. Нельзя постоянно вертеться как белка в колесе по заведенному порядку. Пора открывать новые горизонты, — они как раз остановились на светофоре и Шон нервно забарабанил пальцами по рулю.

При этих бабушкиных словах сопение с заднего сидения прекратилось. Он обернулся — глаза Катерины возбужденно сверкали. Только бы она не приняла глупости о горизонтах всерьез, встревожился Шон. Что-то не готов он был ни к каким горизонтам. Хотелось пока просто жить, как и жилось — без лишних волнений.

Но бабушка не унималась.

— Ты еще очень молод, чтобы чахнуть в академии и корпеть над ящерицами. Ты получил неплохое состояние от родителей, и можешь передохнуть. Или даже подобрать другое занятие. Поезжай в путешествие, поищи свежие впечатления. А потом видно будет.

В ответ Шон мысленно застонал. Но только мысленно.

— Для начала можно отправиться в Гергию, — бабушка заговорщически улыбнулась.

— Тебе не жалко тащить ребенка в такое дикое место, бабушка? Там грязь, вирусы… — Шон задумался, припоминая, — обезьяны.

— А тебе не жаль держать ребенка взаперти, Шон?

— Ты тоже хочешь поехать в Гергию, Потти? — спросил он, снова оборачиваясь.

— Да, дядя Шон! У меня есть книжка! — А, теперь понятно, что за фолиант они там штудировали. — В Гергии жарко и обезьяны бегают прямо по улицам. Представляете! Я никогда не видел живых обезьян.

— Я тоже не видел, Потти, и не особо жажду увидеть, — процедил Шон.

Бабушка нахмурилась и замахнулась на него сумочкой.

— Вот же сухарь!

— Та как, поедем? — спросила Катерина, затаив дыхание.

— Я должен провести дополнительные расследования, еще поспрашивать у знакомых. Это путешествие — опасная авантюра.

Бабушка сузила глаза и отвернулась. Шон успел уловить, как потемнело ее лицо.

Причина тревоги узналась позже, когда Катерина увела малыша Потти выбирать шиншилла. Они с бабушкой остались у машины и она, наконец, призналась:

— Потти недавно во время игры окутал "сумеречной паутиной" Леона. И если бы котенок не был таким добрым ребенком, только богиня Света знает, чем бы все закончилось. К счастью, мальчишки ничего не поняли. Но надо торопиться, Шон. Времени нету.

А вот это очень плохо. И почему бабушка до сих молчала?

— Тогда поедем, — принял решение Шон. — Я не думал, что все так осложнилось. Но я предупреждал тебя, бабушка. Его нельзя баловать.

— Ты сам прекрасно понимаешь, что загвоздка не в этом. Дар есть и его не скроешь, и не забьешь поглубже. Чем сильнее ты будешь давить на мальчика, тем большее сопротивление получишь. Последствия в любом случае могут быть ужасными.

— Тогда не будем медлить. Ты же возьмешь на себя подготовку?

Лицо бабушки сразу разгладилась, словно огромный груз спал с ее плеч.

Появились Катерина с Потти. В клетке они несли черного детеныша шиншилла. Интересный выбор. Он предполагал, они купят розового. Но Потти, как и всех темных магов, должны раздражать яркие краски.

Но необходимо было уладить еще пару проблем. Шон хотел проведать лабораторию и присмотреть, чтобы ящериц-василисков не уничтожили или не вывезли в Пустошь Шредера. Они не были приспособлены к свободе и там наверняка бы погибли. Шон про себя помянул недобрым словом Ливиния, задумался, и добавил еще парочку крепких ругательств.

Утром, пока Шон завязывал галстук перед зеркалом, Катерина подошла к нему и прижалась сзади.

— Ты еще не ушел, а я уже скучаю, — пробормотала она, уткнувшись ему носом между лопаток.

— Я скоро вернусь. Просто меня волнуют ящерицы. Мой ассистент, мистер Прок, тоже куда-то запропастился, и не выходит на связь.

— У меня плохое предчувствие.

Он повернулся и чмокнул жену в кончик носа.

— Ты метаморф, а не пророк. Какая опасность мне может грозить в академии? Если только сторож погонится и попытается вытурить взашей. Но это не смертельно. И я всегда могу дать сдачи, — отшутился он.

— И тебя потом никогда не восстановят в должности. Повесят еще и избиение сторожа, — невесело улыбнулась Катерина.

Шон вышел из дому и позабыл о предчувствиях жены. Сейчас его больше всего беспокоили чешуйчатые питомцы.

Он припарковался у академии и направился по белой дороге к широким резным дверям. Хвойный запах бора всколыхнул воспоминания и принес боль. Но бабушка права — ненадолго сменить декорации ему не помешает.

Cторож, как и следовало ожидать, посмотрел на профессора с сомнением. Но преграждать путь не стал, и Шон прошел прямо к лифтам, спустился на нулевой этаж. Тем не менее вольеры оказались на месте. А питомцы выглядели вполне ухоженными. Странно, почему тогда секретарь Ливиния написал ему, что лабораторию задумали убирать?