В карете можно было расслабиться. Тристан плюхнулся на сидение весьма неуклюже, потирая ладонью глаза и распуская пуговицы на пальто, поэтому не сразу заметил, что противоположное сидение уже занято.

Да и Густав, усевшийся рядом с инквизитором, среагировал не сразу. Он изумленно раскрыл рот и хлопал глазами до тех пор, пока не стало слишком поздно – щелкнул кнут, лошадь резво рванула с места, и кэб набрал приличную скорость.

– Мисс?.. – неуверенно произнес Густав, и Тристан отнял руку от лица, словно ожегшись.

– Какого черта вы тут делаете?! – во всю глотку выкрикнул он, в полутьме кареты рассмотрев девицу.

Точнее – белый овал ее лица, полускрытый черным туманом дорогой вуали, спускающейся со шляпки, ярко-алый рот, ухмыляющийся нахально и хищно, и белую манишку на груди.

Темное платье почт полностью сливалось с полумраком.

– «Вестник Зла», – произнесла девица, небрежно зажимая в ярко-алых губах длинный изящный мундштук с дымящейся сигаретой. – Ответите на несколько вопросов? Вы поможете сделать мне недурную карьеру, если будете паинькой. А в наш век скромной девушке так трудно устроиться…

– Я вам не паинька! – рыкнул разозленный Тристан. Под вуалью блеснули умные и внимательные глаза, алые губы растянулись в обворожительной улыбке.

– О, а вот это жаль, – с ноткой разочарования произнесла девушка. – О вас говорят – вы дамский угодник. Врут?

Небрежно закинув ногу на ногу, девица, как фокусник из шляпы, раздобыла блокнот и карандаш и уставилась на Тристана.

– Итак?.. – протянула она.

– Что. Вы. Тут. Делаете, – зло отчеканил Тристан.

– Ну, помилуйте, это же очевидно! Я пытаюсь взять у вас интервью! – возмутилась девушка.

– Как вы сюда попали?!

– Так же, как и вы, инквизитор, через дверь! И вообще, кто кого интервьюирует? Вопросы должна задавать я!

– Выйдете вон сейчас же!

Девица снова улыбнулась своей чарующей, ослепительно-красной улыбкой.

– Выкинете меня на полном ходу? – промурлыкала она, доводя Тристана до исступления.

– Мадам Софи совсем не понравится эта девушка, – осторожно заметил Густав. – Совсем.

***

Тристан смолчал.

Так бывает в жизни – устоял перед сильнейшим эротическим искушением, но поддался первой же веселой улыбке.

«Нет, пожалуй, в ней не только веселость, – думал Тристан, с изумлением ощущая азарт, какого не испытывал давно, и желание улыбнуться в ответ. Улыбнуться и посмотреть на девушку таким взглядом, который скажет красноречивее всяких слов о том, что она интересная и, возможно желанна… – Она не боится меня. Ведьма? Обычно ведьмы столь раскованы и дерзки. А-а-а, черт после сегодняшних откровений мне только интересных барышень не хватало! Людей убивают за то, чего я не совершал, а тут такой соблазн! И все же… кто она такая?»

Он почувствовал, что сердце его забилось чаще и живее, ощутил вдруг запах весны, который исходил от незнакомки, и жгучее желание заглянуть ей под вуаль.

Не зная толком, как она выглядит, не зная ничего о девушке, он ощутил себя крохотным гвоздиком, оказавшимся по соседству с мощным магнитом.

Его рвануло и потянуло всей душой, всем живым существом к незнакомке. Это было и приятно – волнующе, маняще, так по-человечески легкомысленно, – и на удивление… стыдно.

«Как мальчишка, готов волочиться за первой попавшейся юбкой!» – ругал самого себя Тристан, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимый вид. Но сам уже привычно оглядывал, подмечал какие-то одному ему интересные и важные детали и мелочи в образе девушки. Цвет ее кожи, игру ее тонких, красивых пальцев, вкус, с которым она была одета. Сочетание моды, изящества и шика. У девицы был, несомненно, тонкий и даже изысканный вкус.

Дорогие, неброского цвета ткани, одежда пошита на заказ, у хорошего мастера. И единственное вызывающе-яркое пятно – это ее губы на белом лице… чересчур манящие, чересчур соблазнительные.

Тристан шумно выдохнул, уже не в силах сдерживаться, качнул головой.

«Надо вести себя естественно, – думал он, – естественно, чтоб девица не догадалась, что от соседства с ней поджилки трясутся. Как мальчишка, как пацан!..»

…И все же, в этом неожиданном порыве, в этом весеннем влечении было так много живого, свежего, настоящего, что Тристан с изумлением понял, что проснулся от какого-то летаргического сна.

Он упрямо сжал губы и обхватил руками плечи, закрываясь от незнакомки и давая ей понять, что не склонен к продолжению диалога. Девица снова усмехнулась.

– Ну же, инквизитор, – ласковым голосом, каким уговаривают непослушных детей, пропела она, – не будьте букой! Я просто хочу узнать, что происходит, и рассказать об этом людям.

– Ничего не происходит, – упрямо ответил Тристан. – Очередное убийство, каких случается сотня на дню.

– Очередное! – насмешливо фыркнула девушка. – Настолько банальное, что вызывают старейшего инквизитора.