Он подмигнул мне ободряюще, а я в ответ покачал головой.

– Дело не в этом, – ответил я растерянно. – Просто у меня нет девушки, и я не чувствую своего собственного запаха.

Денис озадаченно посмотрел на меня. Я под его взглядом ещё больше стушевался. Было очень дискомфортно от мысли, что я вновь не вписываюсь в привычные рамки. А ещё очень пугала неизвестность. Я уже представлял, как быть уродом в мире людей, но понятия не имел, как таким живётся в мире оборотней.

– Ну я, в общем-то, подозревал, – сказал неожиданно Денис и улыбнулся. – Просто… как бы тебе объяснить? Меня тянет к тебе.

Он покраснел до кончиков ушей.

– В смысле… ты меня хочешь? – в удивлении предположил я и тоже покраснел. В моей голове этот вопрос не звучал так пошло и вульгарно. А так я как будто напрашивался на что-то. Денис замялся, заёрзал на диване. Выдал подряд несколько тяжелых вздохов.

– Ну типа того, – подтвердил он, когда я уже почти поверил, что ошибся. Я округлил глаза. Это всё было похоже на розыгрыш.

– Серьёзно? – прищурившись, спросил я, давая ему шанс дать заднюю.

– Ну… ты только не подумай, что я какой-то псих озабоченный. Меня к тебе не только физически тянет, – начал оправдываться он. А у меня в ушах пульс отдавался так громко, что я едва его слышал. Я поднялся со стула и подсел к нему на диван. Я хотел ему сказать, что меня тоже влечёт к нему, что его терпкий мужественный запах сводит с ума всё больше с каждой минутой. Но вместо всего этого, я просто осторожно дотронулся до его руки, покоящейся на накидке дивана.

Последнее, что я помню, прежде чем меня захлестнула волна чувств и инстинктов, это взгляд Дениса, обжигающий и заставляющий подчиниться его воле. Вслед за этим я почувствовал, что трансформируюсь и поспешил снять с себя одежду. Остаток разума чувствал дикий стыд за то, что приходится обнажаться при Денисе, но я в своей жизни не испытывал большего дискомфорта, чем когда пытался будучи уже в волчьем обличье выбраться из штанов с трусами. Стыдился я ровно до тех пор, пока не понял, что Денис тоже постепенно обретает волчью форму. И он, как и я, тоже обнажился. Я даже порадовался про себя, что сам нашёл верное решение, хотя никто меня этому не учил.

В волчьем обличии Денис был просто огромен. Казалось, он крупнее меня раза в два. Тесное пространство бабушкиной однушки было для него явно маловато. Первую минуту после трансформации он беспокойно оглядывал всё кругом. Потом принялся обнюхивать и изучать территорию. Я старался держаться в стороне, не то опасливо, не то почтительно. Страх и желание подчиниться в волчьей форме стали в разы сильнее. Я ушёл под стол, как делал, когда бабушка была занята делами и не могла играть со мной.

Однако долго сидеть там мне не пришлось. Бурый волк, осмотрев территорию, добрался и до меня. Некоторое время просто смотрел, потом стал обнюхивать, норовя забраться мне под хвост. Страх перемешался с интересом. Откуда-то появилась неожиданная мысль о том, что бурый – крупный и здоровый альфа, а значит и потомство от него будет более живучее. «Потомство?» – переспросил я самого себя, но ответа в голове не нашёл. И чем дальше, тем больше я чувствовал, как хочу отдаться бурому. Под хвостом стало мокро. Бурый ткнулся носом в короткий мех. Лизнул шершавым горячим языком. Попытался забраться ко мне под стол, но места для двоих оказалось недостаточно. Он попятился назад и опрокинул ведро с цветами. Букеты рассыпались, вода разлилась по полу. Оставаться на мокром ковре под столом было некомфортно, а потому я вышел на середину комнаты и улёгся, задрав хвост. Бурый зарычал, снова обнюхал, а затем стал вылизывать. Воздух заполнили густые звериные запахи. Бурый забрался сверху и вцепился в холку зубами. Я мог только зарычать в ответ. Боль и желание следовать инстинкту смешались в голове. Я отклячил зад и чуть расставил в стороны задние лапы, скользящие по синтетическому ковру. Бурый толкнулся внутрь, потом ещё раз и ещё. Всё было так естественно, так легко. В момент кульминации он протолкнул узел внутрь и замер на какое-то время. Я чувствовал, как он заполняет меня. После появилось ощущение, будто я сделал, что должен был. Семя внутри должно прорасти. Бурый выпрямился и вылизал покусанную холку. Я тоже поднялся, встряхнул шерсть и ушёл обратно под стол. Тут всё ещё было мокро, но мне хотелось покоя. Тело после случки нуждалось в отдыхе.

Я видел сквозь полуприкрытые глаза, как бурый вновь стал человеком. Как испуганно заозирался по сторонам. Как подобрал с пола одежду и надел её. Но не не полностью, а так и остался с голым торсом. Он осторожно подобрался ко мне, присел рядом на корточки. Коснулся вздымающегося от дыхания живота. Я не удержался и клацнул зубами по наглой руке. Пусть не забывается. Бурому позволено многое, но он не бурый. Человек отдернул руку, посмотрел сначала на укус, потом на меня. Его суровый взгляд был полон осуждения. Я ничего не мог поделать и виновато прижал уши к голове. Нет, бурый был всё ещё там, внутри него. Я послушно дал коснуться своей морды. Он ласково погладил её пострадавшей рукой. Улыбнулся, начал говорить что-то, смеясь. Я обнюхал руку, немного отдающую кровью, а потом стал вылизывать укус. Денис кивнул и потрепал мою шерсть, повторяя:

– Хорошая, хорошая девочка.

Я лежал в комнате и слушал, как Денис на кухне гремит посудой. Волчий нюх улавливал заполнявшие пространство запахи феромонов, цветов и свежей еды. И если до первых двух мне было всё равно, то вот последний дразнил и будоражил воображение. Я неспешно встал и прошествовал на кухню. Посмотрел на Дениса в бабушкином фартуке, прикрывавшем голый торс, потом ткнулся мордой в пустую миску.

– Ну нет, – покачал головой Денис, тряся над моей головой сковороду с чем-то дразняще шипящим. – Если есть хочешь, то давай, становись обратно человеком.

Я взглянул на него склонив голову на бок, пытаясь понять, чего он от меня хочет, и самое главное, зачем.

– Давай, милая, давай, – улыбнулся он и погладил меня между ушей.

Прикосновения Дениса отчего-то казались куда более приятными, чем бабушкины. Единственное, что я слабо понимал, почему он зовёт меня «девочкой», когда бабушка всегда говорила «мальчик». В волчьей форме я этот момент был не способен понять. Постепенно я нехотя приходил к осознанию, что надо становиться обратно человеком. Я ушёл в комнату. Процесс обратной трансформации каждый раз был для меня болезненным, потому я и приходил к нему с такой неохотой. Денис поставил сковороду на стол и пошёл за мной. Присел рядом со мной на пол и стал растирать мне вытягивающиеся, видоизменяющиеся конечности. Удивительно, но от этого становилось легче. Мышцы меньше тянуло и судорог почти не было. Я постанывал от болей в суставах и связках, а он тихим голосом подбадривал и хвалил, говорил, что я молодец и отлично справляюсь. Это было очень странно, как и всё остальное, что он делал. Но как и всё остальное, что он делал, очень приятно.