Елена зажмурилась и покачала головой. Дорогое. Важное. Сокровенное. Нужно было срочно бежать искать девчонок, но ноги словно одеревенели и не слушались. Может быть, они еще ничего не успели прочесть? Она их совсем недавно видела, вот чего они хохотали, у них уже был ее дневник! Собрав всю волю в кулак, она наконец заставила себя сдвинуться с места.

– Да, это важное. Спасибо, что сказала, кто тут был, – поблагодарила она Кейру и побежала на поиски обидчиц.

* * *

Беллу с подпевалами она застала в центральном дворе школы, где сейчас по случаю выходного собралось довольно много народу: и девушки, и парни. В стороне от всех стояло двое взрослых: Айгор и незнакомый Елене учитель, который еще не преподавал на ее занятиях. Даже Элайджа с друзьями был во дворе.

Елена сбежала по широкому крыльцу главного входа во двор и в нерешительности остановилась. Кто-то из девчонок заметил ее и тут же сказал Белле, вся шайка-лейка как по команде повернулись к Елене, и та с ужасом увидела свою тетрадь в руках у главной обидчицы. Если она еще лелеяла крохотную надежду в сердце, что дневник сама засунула куда-то, то теперь надежда умерла. Белла держала тетрадь раскрытой, перелистывая то вперед, то назад. До Елены долетали только обрывки ее речи, и она стала подходить ближе, вся внутренне сжимаясь от страха и унижения. Почему эта черноволосая заводила так ее ненавидит?

– Вот тут очень интересное, – услышала бедная девушка, а Белла принялась зачитывать куски из ее откровений, которые доверить можно было только бумаге.

– Белла, не надо, пожалуйста! – отчаянно крикнула Елена. – Это личное, как тебе не стыдно?

– Ой, жидкие волосенки пришли, – бросила Белладонна, усмехаясь. – Во всех смыслах этих слов.

Девчонки опять громко и почти неприлично засмеялись, и на них стали оборачиваться. Елена с несчастным видом оглядывала присутствующих, почти не надеясь, что кто-то вступится. Разве только Мика мог бы ее поддержать, но он, скорее всего, все выходные будет пропадать в своем музыкальном кружке. Взгляд девушки остановился на Элайдже, который тоже с интересом наблюдал за происходящим. «Он настолько благороден, как и красив, – промелькнуло в голове у Елены. – Может, он заступится за меня?» Учителя, на помощь которых она тоже надеялась, оказывается, уже куда-то ушли.

Елена подошла еще ближе к ненавистной компании.

– Белла, отдай мне тетрадь, пожалуйста.

Та в ответ замотала головой, а подруги преградили Елене дорогу.

– Я отдам, очень скоро, только дочитаю, – со смехом сказала Белла и продолжила озвучивать то, что Елена переносила на бумагу буквально из души. – Ой, тут даже про меня есть! Девчонки, вы только послушайте, я стала героиней романа!

Елена стояла, застыв как каменное изваяние, и ощущала, что все взгляды то и дело косятся в ее сторону. По лицу текли слезы, застя глаза. Белла, дочитав вслух размышления о том, почему же она сама так ненавидит Елену, и сдобрив все ехидными комментариями, перешла к дальнейшим записям. Девушке хотелось убежать и скрыться, но уже было поздно. По ее искренним чувствам прошлись грязными ботинками, топча саму душу.

– Девчонки, вы не поверите, тут про любовь есть!

– Где, где? – наперебой завизжали «прихлебалы», а у Елены замерло сердце. Неужели она посмеет озвучить даже это?

– Вот, я дочитала до самой интересной главы. Про меня еще не так интересно. А вот про… Нет, вы сейчас ушам не поверите! – Белла сделала картинную паузу, сверкнула черными глазами и процитировала: – «Элайджа. Какое прекрасное имя. Нежное, звенящее. Мне нравится повторять это слово и чувствовать его вкус на языке».

Тут уже над двором повисла тишина, и все до единого ученика обернулись на Елену, которая стояла, ощущая себя привязанной к позорному столбу. Тут, конечно, собралась не вся школа, но скоро эти истории донесут и до остальных. Все будут показывать на нее пальцем и смеяться. Перед внутренним взором Елены вдруг на миг развернулась длинная каменная лестница, залитая водой, на которой она споткнулась в день приезда. Тогда она подумала, что пусть это будет экстренным выходом. Неужели так скоро? А она только распробовала немного эту жизнь…

Сам же Элайджа тоже обратился в слух, и, к удивлению Елены, на его лице не было ни закономерного возмущения, ни неприязни к Белле, ни нетерпеливого желания подойти и остановить творящееся безобразие. Он как будто даже слегка улыбнулся, продолжая слушать. Может быть, ему было приятны эти слова? Ведь не каждый день узнаешь, что думает о тебе тайный воздыхатель.

– А слог-то какой, зачитаешься! – красовалась тем временем Белла, выворачивая наизнанку все оголенные чувства несчастной Елены. – И чего тебя сюда занесло, тебе книги надо писать, да о любви! Тем более, что тебя устраивает быть на задворках истории. Ах, я люблю его образ в воображении. Ха, ты и поцелуи, небось, в воображении там вовсю рисуешь, а может, там даже все серьезно у вас? С воображаемым другом?

В панике Елена снова взглянула на Элайджу и не поверила глазам. Он смеялся. Не в голос, как девчонки, но рот его был растянут в улыбке, плечи тряслись от смеха, и никаких попыток прервать представление он не делал.

Записей было в тетради не так уж и много, поэтому издевательство закончилось довольно быстро, хоть и показалось Елене растянувшимся на несколько часов. Белла, еще немного покривлявшись перед публикой и вопрошая, вернуть ли тетрадку хозяйке или нет, наконец сунула оскверненный дневник в руки Хлое.

– Верни, пусть пишет дальше, очень познавательно, – бросила она и, казалось, потеряла к Елене всякий интерес. А Хлоя, не поднимая глаз, протянула девушке тетрадь и тут же ушла. Елена еще какое-то время стояла под любопытными и сочувствующими взглядами учеников, а потом медленно пошла прочь, за школу, в свое укромное место или еще дальше. С каждым шагом она ускоряла движение и скоро уже бежала, не разбирая дороги, далеко за свою любимую лавочку, куда-то вглубь лесных зарослей, между деревьями, вниз, вниз с горы. От слез она почти не видела ничего перед собой, и, чудом лавируя между стволами деревьев, спотыкаясь об корни, почти неслась вниз. Она даже где-то надеялась, что споткнется и расшибется или врежется в дерево, но вместо этого она вылетела на открытое место к высокой круглой башенке с узкими стрельчатыми окнами, в которых не было стекол. Здесь лес словно раздвигался, а пологий склон горы заканчивался обрывом, на котором и стояло это очень старое и явно заброшенное здание из красного кирпича.