Ирина Викторовна поднесла экран к глазам, а в следующий миг от услышанного у меня по спине побежал мороз.

«Попсятина какая-то низкопробная. Я такую фигню не слушаю. Мне больше рэпчик по душе, там тексты со смыслом, и под них катать клёво».

Блин блинский, какой же мерзкий у меня голос со стороны.

– Оооу, - пропела Лика Супер у меня над ухом. – Кажется, попали.

Ирина Викторовна метнула в нашу сторону убийственный взгляд, и мне захотелось провалиться под землю от стыда. Это ж надо так опозориться! А если Макс это увидит? Когда я болтала всю эту ерунду, он был просто далёкой эфемерной звездой, абстрактным человеком, существующим где-то в другой вселенной. Но потом-то я познакомилась с ним, разговаривала, смотрела в глаза, и он был вполне доброжелателен и мил. Обычный парень! Блин блинский, ну как так-то, а?

Тем временем, другая я из смартфона продолжала вещать мерзким писклявым голосом:

«Понятия не имею, как он выглядит. Если как очередной расфуфыренный женоподобный олень с бабскими серёжками в ушах, то это отстой, я на таких даже не смотрю».

«Что ж, это было ценное мнение о Максе Старском от моей новой подруги Арины. Я остаюсь на связи, мои дорогие, следите за эфирами, чтобы первыми узнавать все новости, покаааа»!

Тишина. В студии повисла оглушительная тишина. Кто-то из девчонок прошуршал фантиком. Где-то скрипнул стул.

Ирина Викторовна смотрела на нас исподлобья. Я прошипела, поворачиваясь к Лике:

– Ты же сказала, что удалила его!

– Нуу, - негодяйка глупо улыбнулась и развела руками. – Видимо, не до конца.

– Ах ты, лживая обезьяна! Я тебе покажу!

С этими словами я бросилась на блогершу, пытаясь вцепиться в её жиденькие патлы. Лика завизжала, стараясь удержать мои руки.

– Тихо! – Крикнула Ирина Викторовна, и мы обе застыли. – Разошлись в разные стороны! Развели тут зоопарк!

Всё пришло в движение, я почувствовала, как меня оттащили назад сразу несколько пар рук. Кто-то встал между нами, и Лику я больше не видела.

Режиссёр медленно повернулась к начальнику службы безопасности:

– Там под миллион просмотров за пару-тройку часов.

– И тысячи комментариев. Догадываешься, каких?

Несколько секунд Ирина Викторовна листала смартфон, подперев подбородок, затем проговорила задумчиво:

– Народ жаждет хлеба и зрелищ. И он их получит. У Зимина есть распоряжения на этот счёт?

Влад пожал плечами:

– Всё как обычно. Скандал должен быть улажен с выгодой для шоу.

Струкова кивнула, вернула Ветрову его телефон и достала свой со словами:

– Я возвращаю Макса. Будем переснимать отсев.

Девчонки и съёмочная группа разочарованно застонали. Струкова поднесла телефон к уху и, пока идут гудки, сказала громко, обращаясь ко всем:

– Скажите все спасибо грязному языку Костровой. А ты, - строгий взгляд на меня, - остаёшься в шоу. Зрители жаждут наблюдать в ящике за тем, как гордячка-нищебродка повторит всё сказанное лично в лицо Максу Старскому, и что он ей на это ответит.

– Но я не хочу, - промямлила я.

– Думаешь, мне не насрать? – Рявкнула Струкова. – Не хочет она, видите ли! Следи за своим поганым языком в следующий раз! Мне с этим видео сейчас что делать? А? Удалишь его из сети без следа? Сможешь? Ни хрена ты не сможешь! Оно разлетелось, как зараза!

Она продолжала кричать, а у меня на глазах выступили слёзы. Что скажут мама и папа? Они меня не отпууустят. Увидев, что я сейчас разрыдаюсь, Струкова чуть смягчилась и закончила уже спокойно:

– Ты мастерски использовала чёрный пиар, Арина. Такого ажиотажа вокруг «Дотянись до звезды» не было никогда. Зрители сожгут наш телецентр, если тебя выгонят в первой же серии. Так что ты остаёшься.

– На сколько? – Пискнула я, сжимая пальцами ребристую крышку газировки.

– Пока ваш конфликт с Максом не закончится и пока зрители не потеряют к тебе интерес. Будь тише воды, ниже травы, и уйдёшь уже на втором отсеве. Поверь, я тоже не горю желанием снимать корявое нечто, - Струкова сделала жест рукой в мою сторону, - которое ни встать красиво в кадре, ни двух слов связать не может. Камера тебя не любит, на тебя вообще без слёз не взглянешь! Алло, Макс? Слушай, тут такое дело…

Струкова отвернулась и сосредоточилась на разговоре со Старским. Я же стояла и обтекала, красная, как переспелый помидор. Я не считала себя красавицей, мне вообще было плевать на внешность, подумаешь! Но слышать подобные слова при всех было обидно. Вдвойне обидно было видеть насмешливый взгляд утреннего мужика, который буквально прожигал меня насквозь. Представляю, как он торжествует сейчас.

В атмосфере всеобщей усталости и негатива мы пересняли финал. Теперь Старский общался со мной сквозь зубы. Вместо меня компанию «номеру шесть» навылет составила, кажется, «номер десять». Съёмки закончилось лишь ближе к полуночи. Все принялись собираться опять. Провожая девчонок, покидающих шоу, Струкова напомнила о космических штрафах за разглашение деталей съёмок. Девочки вышли прочь с кислыми лицами, глядя с завистью на нас, тех, кто остался.

Я же смотрела с завистью на них, выходящих на свободу. Да ну, нафиг! Закинула рюкзак на плечо и уверенно пошла на выход. Ледяной голос режиссёра настиг, когда я взялась за дверную ручку: