— Это как?! — Я даже забыл, что разозлился на него.

— Ты понимаешь, — задумчиво ответил тот, — все неправильно как-то. Если Пожарская сразу видна, то Трубецкие явно играют… нет, из них актрисы хорошие, но меня не проведешь.

— И как же они играют?

— Пока не знаю. но точно какой-то план у них есть. Но я с тобой. Так что можешь не бояться, мы выведем этих лицедеек на чистую воду!

— Так, ты с темы, конечно, ловко спрыгнул, — покачал я головой, отдавая должное мастерству своего друга, — но так и не ответил на вопрос, почему меня не предупредил.

— Честно признаюсь, просто забыл! — выпалил он. — Но клянусь, последний раз. Ты же не против, я знаю.

— Не против, — вздохнул я, — но и не в восторге. Это ты у нас привык к светской жизни, а мне как-то не по себе от этого.

— Привыкай, — улыбнулся Шуйский. — Ты сейчас Бельский. Соответствовать должен.

— М-да… кого хоть еще пригласил-то?

— Вот это другое дело! Трубецкие, Голицыны, Пожарская, Вяземская, Годуновы… ну и еще человек шесть из группы, которые более или менее адекватные, по моей информации.

— Стоп! — Я вновь остановился и с изумлением посмотрел на него. — Ты сказал — Годуновы?! Ты с ума сошел, что ли?! Вот их там точно не нужно!

— Веромир, ты не понимаешь, — убедительно покачал головой Иван, — ты должен в любом случае узнать их получше. Если ты будешь шарахаться от них, разве это будет правильно? Наоборот, попробуй поговорить… кто знает, я, кстати, видел, как Годунова смотрит на тебя. И помогла, тебе если ты помнишь…Ты же понимаешь, что дочь за отца не в ответе? — Он внимательно посмотрел на меня.

Вот что ему ответить? Не знаю. Лучше ничего не говорить. А действительно, чего я хочу? Мести? Несомненно! Но месть тому, кто уничтожил мой род… убил родителей… это понятно. Но вот дети… Прав ли мой друг? Тут я не мог дать однозначный ответ. Думаю, надо все-таки посоветоваться с Гвоздевым и Шемякиным. До того момента, когда я буду способен что-то серьёзное противопоставить роду Годуновых, еще далеко…

— А вот представь, если ты Варвару Годунову охмуришь! — добавил Шуйский голосом змея-искусителя, — А еще лучше — на свою сторону перетянешь? Вот это будет очень тонкий и болезненный удар. Годунов дочку любит, а она, насколько я слышал, девушка весьма самостоятельная и упрямая.

Я задумчиво посмотрел на него. А в целом идея неплохая. Действительно, можно действовать тоньше…

— А ты опасный человек, Иван! — хмыкнул я.

— Только для своих врагов. Друзей я ценю! — серьезно ответил тот, и тут вдруг я почувствовал, как меня охватила какая-то странная паника. Словно какое-то озарение и невероятное ощущение приближения смертельной опасности.

В каком-то автоматическом режиме, я толкнул ничего не подозревавшего Шуйского вперед и вместе с ним оказался на плитах дорожки. В следующее мгновение над моей головой пронесся огненный шар, и, развернувшись, я стал свидетелем того, как он с оглушительным грохотом взорвался, врезавшись в одно из деревьев и превратив его в обугленный столб. Раздались испуганные крики, и студенты, оказавшиеся свидетелями этой атаки, бросились в разные стороны. Все пространство вокруг нас мгновенно опустело.

А следом за этим я увидел врагов. Они стояли в метрах десяти от нас. Их было двое. С виду обычные, ничем непримечательные студенты в форме Академии, но судя по их стеклянным глазам, они скорее напоминали зомби, чем людей.

В следующий миг я почувствовал, как во мне поднялась какая-то до этого незнакомая волна силы. Невольно посмотрев на источник внутренним зрением, я увидел, что он стал вновь темно-фиолетовым.

И, словно подчиняясь этой силе, я прошептал вызубренное мной заклинание и, изобразив требуемые жесты пальцами, метнул во врагов огненный шар. Следом за ним в них понесся шар Шуйского, но тот по сравнению с получившимся у меня болидом казался крохотным. После этого я вжался в плиты и закрыл голову руками.

Прогремел взрыв, и когда я через минуту поднял голову то невольно вздрогнул. На месте, где стояли двое неудавшихся киллеров, лежали два почерневших тела. Мы с Шуйским вскочили и увидели, как к нам уже несётся десяток охранников Академии с карабинами наперевес. Поздно что-то. А за ними я увидел бегущего бледного Аракчеева собственной персоной.

Охранники сразу оцепили место покушения, и Аракчеев подошёл к нам. К моему удивлению, первым делом он обратился к Шуйскому:

— С вами все в порядке? — Голос его как-то странно задрожал. Надо же, наш декан явно был сильно взволнован! За моего друга? Хм…

— Все нормально, — спокойно ответил тот, но от меня не укрылась его бледность. Что ж, и Шуйского тоже зацепило…

— Может, в медпункт? — все же проявил настойчивость декан.

— Нет, все нормально, — хмуро ответил Иван.

— Что тут произошло? Можете рассказать?

Этот вопрос уже задал представительный крепкий мужчина с военной выправкой и каким-то квадратным, словно высеченным из камня, лицом.