После операции на головном мозге Анна Михайловна, врач-патологоанатом из областного морга, всё чаще ловит себя на мысли, что стала слишком уникальной личностью, чтобы считаться просто человеком. Ещё бы, ведь её оперировал сам Яничкин, нейрохирург-гений, по совместительству покойный супруг! Только гений ли? Быть может, обычный самонадеянный негодяй? Впрочем, какая теперь разница? Жестокое Аннино прошлое настойчиво требует корректировки. Кажется, сама жизнь благоволит понятным намерениям оскорблённой женщины. Но хватит ли героине смелости оказаться лицом к лицу со своими страхами? Хотя... какими страхами? Разве в жизни новорожденной Богини есть место страху?
Содержит нецензурную брань.
Пролог
Август в этом году выдался засушливый. Солнце жарит, как в аду. Хотя в аду Анна не бывала. Зато рядом с дядей Пашей стояла, когда тот шашлыки спалил. Вот мамка орала! Грозилась мангал на голову надеть, идиоту. Почти два килограмма мяса! Два! И всё коту под хвост!
Анна неаккуратно швырнула человеческий мозг в прямоугольный лоток. Мозг рыхло плюхнулся в липкую жижу, обдавая защитные очки и Анькин вздёрнутый нос багровыми брызгами.
Хорошо, что не кишечник. Хотя бы пахнет нормально. Ну, более-менее пахнет.
Не просто так мать ей вспомнилась. Все суки рано или поздно становятся беспомощными и строптивыми старухами, изводя дочерей капризами и придирками до самой своей смерти. Задача у них. Смысл жизни. И Аннина мать оказалась злющей сукой. Не повезло.
Анна привычным жестом сняла перчатки, скинула фартук.
– Петь, доделай! Я домой.
– Чо, мать чудит? – понимающий Петька с красными, как у кролика, глазами, пару месяцев назад СВОЮ мегеру похоронил.
– Ага. Не хочет с сиделкой. Орёт и матерится. Я пятую сиделку меняю. Боюсь, что и этой скоро не станет. Кому охота маты ежедневные слушать? Как же я устала, Петь.
– Мужика тебе надо. И выпить. Мне всегда помогает.
– Мужик? Тебе? – Анна невольно рассмеялась.
– Не, я по бабам ходок, – рассеянный Петро своей филологической оплошности значения не придал. Выпить он очень любил, а вот с бабой его Анна никогда не видела.
– Понятно.
Выходить из морга не хотелось. Здесь прохладно. Даже холодно. Не то, что на улице. Анна чинно прошла в раздевалку. Прикрыла дверь. Мощный сплит нагнал холода даже сюда. Доктор торопливо стащила с себя белый халат с длинным рукавом, тёплую водолазку и натянула пёстрый летний сарафан. Поёжилась. По коже побежали мурашки.
Мужика. Ей? Хе. Совсем видно Петро ум пропил. Мужика? Ей. Угу.
В начале октября, того года, было с ней. Приключение…
Анна улыбнулась. Невольно вспомнились слова незамысловатой песенки:
Осенью темнеет рано.
Плачет бедная Диана.
Ей в гостях не слишком рады
И домой ну очень надо
На такси в кармане пусто,
В личной жизни просто грустно.
Страшновато ей немного-
Через лес ведёт дорога
В эту ночь, как на работу,
Зло выходит на охоту.
Зло выходит на охоту,
Знает, где ты. Видит, кто ты.
А в кустах, как отщепенец,
Мёрзнет мокрый извращенец.
Кеды, кепка и заточка,
В жизни злой поставит точку.
Испугалась, завизжала,
По тропинке побежала,
На висках набухли венки,
Онемели вмиг коленки.
В эту ночь, как на охоту,
Зло выходит на работу,
Зло выходит на работу,
Видит, где ты, знает, кто ты.
А на утро, за рекой
Труп растерзанный, мужской.
Добрый ты или дерьмо
Злу по сути всё равно.
Глава 1. Артём Неудахин. Октябрь
В тенистом саду областной больницы вечерами было небезопасно. В сумерках случались нападения на случайных прохожих и медицинский персонал, поэтому мирные граждане предпочитали обходить мрачное место стороной. Администрация
на просьбы установить в тёмном саду фонари и камеры никак не реагировала. Тем более, что жалобы сотрудниц имели несолидный характер: испугалась, показалось, померещилось, на мою подругу сумасшедший напал и тому подобное. Реальные пострадавшие жаловаться не спешили.
И лишь одна тропинка не вызывала у Анны опасений. Вдоль её родного морга, через пустырь, мимо свалки, по захламлённому берегу искусственно созданного озера. Не потому, что светло. Вечерами и здесь настаёт своя законная темень. А потому, что живым людям свойственно мертвецов бояться. Особенно трусоватым насильникам и, регулярно страдающим болезнями почек, эксгибиционистам.