— Я вижу сны о нашем будущем.

Тревожа нити ловцов, словно играя на струнах, чтец вспоминал сны. Его борода слиплась от засохшей пены, обнаженные голени язвились. Пиявки плагиата сопротивлялись, когда их отрывали от питательной сущности.

— Твои откровения полны яда и горечи, — отмахнулся Призыватель. — Я не хочу знать, как мы умрем. Достаточно просто стоять на месте, чтобы сгинуть. Двигайся.

Измотанный чтец большим трудом вырвал стопу из голодной трясины. Хлюпанье и колебания ряски отпугнули местных сущностей. Обезображенные лица скрылись в глубине. Мимо тяжело прошагала гротескное существо похожее на цаплю. Она заросла грибами и негромко хрипела, неуверенно переставляя ноги о десяти суставах. Они изгибались под разными углами, дрожали, подламывались. Но сущность не останавливалась. Она тоже знала, что остановка посреди трясин — означает мучительное погружение.

Коротко проводив сущность взглядом, Призыватель увидел в этом знак. Усталость была всего лишь предлогом, чтобы все бросить и отдаться течению. Никакой пощады к самому себе. Начиная путь, он представлял этот поход напрасной тратой времени и надеялся на быстрое возвращение. Ведь опала, в которую он угодил, была не вечной и рано или поздно об их проступке забыли бы.

Но теперь такое малодушие было недопустимо.

Нашествие реально! Негатив идет! С ними Геноцид. Он в одиночку может уничтожить все то хорошее, что еще осталось в Многомирье. Обычно мелкие сошки вроде Призывателя, принимали такие новости как приговор. Это был поворот истории, на который они не могли повлиять. Но теперь нечто, способное повлиять на ход событий, попало в руки простого образа.

— Кислотный дождь за нами, — равнодушно предупредил Чтец.

Шипение и треск позади, хриплый вопль «цапли», кипящая гниль. Они постарались убраться подальше с пути ядовитых капель. Продираясь сквозь осклизлую растительность, путники нашли относительно надежную тропу, выложенную из окаменевших голов. Они мягко подавались под ногами.

По обе стороны тропы всплывали большие куски торфа. В их массе были едва различимы почерневшие кости. Затем начался сплошной податливый ковер из ряски и спутанных водорослей.

Опустился туман. Промозглый и зловонный. Он цеплялся за идущих словно паутина. Призыватель почти снимал его с одежды пальцами. Чтец зашептал что-то неразборчивое. Из тумана доносилось шипение и карканье печалей. Они резко выпорхнули навстречу черными пулями, словно что-то спугнуло их. Призыватель остановился, и рукой сдержал сомнамбулическое движение Чтеца. Они прислушались, но дыхание болота, состоящее из клокотания, свиста и щелчков, ничто не беспокоило. Призыватель медленно пошел вперед.

Тогда его коснулась темная эманация чего-то очень сложного.

Теперь болото затихло. Даже карканье печалей пропало. Нечто выползло из трясины. Оно смяло споровые шишки и направилось наперерез путешественникам. Шурша и поскрипывая, сущность изогнула свое тело и показалась над растительностью.

Призыватель отшатнулся, налетев на чтеца. Тот схватил его за плечо и прошептал, глотая окончания слов:

— Не двигайся. Я видел его во снах.

Когда-то прима-образ Вдохновения был прекрасной сущностью, состоящей из многоцветных открытий и сияющей изобретательности. Вокруг него прорастали зерна новизны, и обновление находило на очаги застоя. Образ исследовал Многомирье, наслаждаясь неизведанными землями и приветствуя рождение оригинального.

Теперь он превратился в кошмарную тварь, сколопендру, рассекающую болота. Каждый сегмент ее брюшка был копией другого, и на каждом скапливались соты, вынашивая споры вторичности. Голова образа еще хранила прежние черты. Приплюснутая лампа алмазной формы была пробита с одного конца. Из острозубого разлома сочилась черная жидкость. Лампа давно уже не светила, матовый хрусталь изрезанный чудесными узорами, покрылся наслоениями тины. Только в самом центре ее можно было заметить крохотное аритмичное мерцание.

Не сокращая почтительной дистанции, Заклинатель и Чтец с тоской и разочарованием смотрели на существо, бывшее некогда символом нового. Образ знал об их присутствии, но ничего не предпринимал. Он лишь пониже опустил лампу, словно прислушивался к дыханию пришельцев.

— Приветствую тебя, Вдохновение, — заговорил Заклинатель. — Мы не хотели оскорбить тебя. Крайняя нужда толкает нас на путешествие по этим недружелюбным землям. Прости, если мы разбудили тебя или потревожили иным способом.

Эти слова не получили никакого отклика. Вдохновение свернулось кольцом прямо на тропинке. Оно приподняло лампу, и огонек внутри вспыхнул чуть ярче. Черная жидкость зашипела и плеснула через край. Вокруг образа на мгновенье расцвели новые идеи, и сочная зелень изобретательности покрыла скисшие водоросли. Запахло свежестью новооткрытого, и ветер чистоты разогнал гнусный дух болота.

Заклинатель был совершенно очарован, но Чтец беспокойно теребил нити ловцов.

— Я видел это, — прошептал он. — Кошмар. Мне снился кошмар.