Шрифт:
— Чужая машина? — сглатываю ком в горле, потому что слова даются с трудом.
Подбегаю к окну и выглядываю наружу. Мне нужно несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Матвею врать сложно, он всегда чувствует ложь, а я в этом деле не мастер. Под его внимательным сканирующим взглядом я теряюсь, словно преступник на допросе. Так я себя и ощущаю. И все по вине мажора! Надо было его сдать!
— Так это ведь автомобиль… этого… — делаю вид, что вспоминаю, — прилизанного перца, который мнит из себя королем мира, — пренебрежительно. И мне все равно, что этот самый перец сейчас сидит под нами и все это слышит.
— Я знаю, чья это машина, Лена, — его спокойный тихий голос пугал больше, чем если бы он кричал. — Я спросил, что она здесь делает?
— А я откуда знаю? У него спроси, — пожала плечами и вполне даже правдоподобно возмутилась.
Я ведь ничего плохого не делала, ни в чем не виновата. Осознание этого придавало сил.
— Завтракать будешь или продолжишь меня в чем-то подозревать? — с обидой в голосе.
При всем этом я понимала, что вру брату и мне было стыдно. Между нами всегда были теплые отношения, Матвею я доверяла, а теперь по вине мажора все это может исчезнуть. Я подошла к холодильнику, вытащила бекон и яйца.
— Может, он к Аленке заехал? — как бы между прочим, ставя на плиту сковороду.
Плечи Матвея немного расслабились, он подошел и сел за стол.
— Не знаю, к кому он там приехал, но машина стоит у наших ворот. Не хочу, чтобы по деревне сплетни поползли, Лена, — строго посмотрел он на меня. — Такого мужа я даже Марине не пожелаю, хотя она за такими охотится, — уже чуть мягче.
— Матвей, ты же знаешь, мне никогда не нравились понторезы. С таким мужиком нужно самой быть мужиком. Ну, куда с ним? Деньги сегодня есть, завтра нет. Случится апокалипсис, мне придется его спасать, тащить на себе в безопасное место, потому что он сознание от страха потеряет, пищу добывать, чтобы он с голоду не помер. Знаешь, если заводить ребенка, то своего, а не взрослого детину, которого мама ничему не научила, — дышать стало легче, разговор с братом проходил уже без напряжения. Наверняка мажор все слышит и скрипит зубами, но я не очень сильно переживала по этому поводу. Положила бекон в нагретую сковороду. Разбила яйца…
— Ты всегда была разумной девочкой, — улыбнулся Матвей. — А этого… хлыща я найду после того, как отвезу тебя на работу.
— Пока ты завтракаешь, я приму душ, — поставив тарелку на стол, я поспешила в ванную комнату.
Придется оставить Робнера в погребе. Когда удастся его оттуда выпустить, пока неизвестно. Лучше всего ночью, чтобы соседи не увидели, но в подвале прохладно, еды нет… Вот и пусть сидит голодный и холодный! Неповадно будет лазить в чужие окна!
«Так в погребе нет туалета…», — шепнул противный внутренний голос. Я чуть в голос не застонала.
Появление этого мажора в деревне очень осложняет мне жизнь. Еще эта машина у ворот… Пока брат не найдет Вадима, будет злиться. Я вышла из душа, Матвей с кем-то разговаривал по телефону, я даже коситься боялась в сторону погреба, чтобы себя не выдать.
— Лен, одевайся. Мне нужно вернуться, пока эвакуатор не подъехал.
— Эвакуатор? — удивилась я.
— Вызвал из города. Нечего этой машине у ворот стоять, пусть отправляется на штрафстоянку. Соседям скажем, что она сломалась, дотолкали до нас, а теперь в автосервис отправляем.
— А владелец ничего не скажет?..
— Не будет бросать тачку возле моих ворот, — холодно оборвал Матвей, даже не дослушав. Все-таки брат продолжал злиться. — Иди одевайся, — чуть спокойнее. — А я пока чай выпью... с вареньем…
— С каким вареньем? — в горле тут же пересохло от страха. Брат у меня сладкоежка, а конфет и печенья, как назло, нет. Паника накрывала с головой. Что делать?!
— Ежевичным, в погребе должно быть прошлогоднее.
Глава 8
Вадим
Люблю я русские деревни…
Так люблю, что матерных слов не хватает, чтобы высказать всю степень и глубину искренних чувств. Я слушал разговор, который происходил прямо надо мной, и сжимал от злости кулаки. Значит, понторез… Не способный ни на что… маменькин сыночек.
Ну, Елена Владимировна, ваш ядовитый язычок нужно укоротить! Хотелось взять какую-нибудь банку и запустить в стену, а желательно пару десятков этих банок! Никто меня так не выбешивал, как она! Получается у воробушка будить во мне что-то опасное. Даже холод перестал чувствовать…
Училка отправилась принимать душ. Жаль, я не могу потереть ей спинку. За те гадости, что она обо мне думает и говорит, ее не мешало бы наказать! Стоило об этом подумать, как мне даже жарко стало в этом стылом помещении. Мысли оборвали шаги ее брата, который вновь остановился прямо у меня над головой. Тишина длилась недолго, он кому-то позвонил, из разговора я понял, что из города вызвал эвакуатор, чтобы оттащить мою тачку на штрафстоянку. Вот же говнюк! Думает, что этим доставит мне проблемы? Воробушек пыталась отстоять мою тачку, но не очень убедительно.