Лена

Я была расстроена. Очень расстроена. А еще зла на Робнера и Матвея! Не знаю даже, на кого больше злилась. Оба хороши. Устроили драку, будто мальчишки. Матвей, вместо того чтобы сгладить конфликт, наверняка провоцировал мажора. Я знаю, он это может. Замашки остались еще с того времени, когда он служил в спецназе. Ему и сейчас нужно выплескивать свою энергию, которую на тихой должности некуда девать. Никаких войн и спецопераций, а ведь говорит, что не скучает, но и жить тихо-мирно не получается. А ведь брат – представитель закона, а ведет себя…

Я, когда увидела синяки на его теле, ужаснулась, а еще больше удивилась. Неужели кому-то удалось дать ему достойный отпор? Хотя не сомневалась, что Матвей своего противника не пожалел. Поэтому Робнер, вместо того чтобы пах подушкой прикрывать, спрятал торс. Отвлек меня, чтобы я внимательным взглядом не прошлась по его телу. Я ведь замечала, когда Робнер ел, что он морщится, но думала, еда не нравится…

— Едем к врачу, — строго произнесла я, глядя Матвею в глаза. — На тебе живого места не найти…

— Ты бы на мажора посмотрела, — довольно отозвался брат, а мне совсем плохо стало. Вдруг Робнер от побоев скончается…

Матвей согласился поехать в больницу только после того, как я заплакала. Пришлось постараться, чтобы на него повлиять. Нечестно, согласна, но что поделать, если только мои слезы могут пронять это черствое сердце? Я просила заехать за Вадимом, но получила резкий отказ.

На обратной дороге я все-таки нашла слова, чтобы повлиять на брата. Наверное, все-таки не хотел, чтобы мажор умер. А силу своих ударов Матвей прекрасно знал. Нехотя, но Матвей довез меня до дома Робнера.

— Одну не пущу, — твердо произнес он, выходя из машины.

Как только Вадим откликнулся, Матвей хотел меня утащить домой.

— Он живой, поехали отсюда.

— Это не значит, что ему не нужна медицинская помощь. Вячеслав Игоревич всей станице помогает, нашей бабушке в особенности, а мы его отблагодарим тем, что убьем Робнера?

— Не понял.

— Матвей, он тебе мозги сегодня отбил? — я была уверена, что брат навел справки о «новобранце». — Робнер внук его близкого друга, ты разве забыл? — тихо говорила я, чтобы Вадим не услышал.

— Вряд ли все так, как рассказывает мажор. Почему тогда Вячеслав Игоревич его у себя в особняке не поселил?

— Мне дядя Слава об этом рассказал. Вадима в станицу на перевоспитание дед отправил, чтобы он за ум взялся, — совсем тихо шепнула я.

Узнала в тот день, когда на кухне мне Робнер помогал, а потом сбежал. Вячеслав Игоревич не очень верит в эту затею, но отказать другу не смог. А Вадима сильно не напрягал. Знал, что вернется в город и примется за старое. Как он там сказал – «деньги спускать и девок портить».

— Ладно, спасай ушлепка.

— Этот ушлепок тебя неплохо сегодня отделал. Ты поддавался или форму потерял? — я до сих пор злилась и переживала. Пусть и Матвей позлится из-за моих слов. Ответить брат не успел, нам наконец-то Робнер соизволил дверь открыть.

Мне нужно было убедиться, что мажор останется жить. Убедилась. Если сравнивать их расписные торсы, то синяков там приблизительно поровну, но Матвей лучше переносит травму, потому что у него за плечами огромный опыт спецопераций. Он и не из таких передряг выходил живым, хоть и сильно потрепанным. Привык. Тело закалилось. А Робнер все равно мажор, хоть и умеет махать кулаками, судя по тому, как разукрасил моего брата. Укол ему Матвей всадил от души, я даже губу закусила, чтобы не рассмеяться. Что с них взять, большие мужики, а ведут себя, как мальчишки – в очередной раз отметила я.

Принялась натирать ему тело. Матвей недовольно поджал губы, Робнер прикрыл глаза, видимо, больно, хотя я и старалась несильно нажимать. Держится, не стонет. В дверь кто-то постучал, тут же раздался знакомый голос:

— Вадим?.. Матвей?..

— Заканчивай тут, я ее задержу, — брат в два шага оказался в коридоре, еще три шага – и он у крыльца разговаривает с Аленой.

Вот чего она приперлась? На дворе ночь! И часто она сюда в это время наведывается?

— Проходной двор какой-то, — буркнула я, а мажор застонал. Наверное, разозлилась и нажала сильно. — Извини.

— Ничего, — глухо произнес Робнер и схватил меня за руку. — Вот здесь тоже болит... — потянул мою перепачканную мазью ладонь по кубикам пресса вниз.

Пальцы почти коснулись кромки штанов, этот гад застонал, а я вовремя осознала, что происходит! Как-то так получилось, что он дернул резко руку еще ниже, а я попыталась ее вырвать и зарядила ему локтем в нос. Вадим застонал, теперь уже не от наслаждения. Мат сквозь зубы, слезы из глаз, а я абсолютно спокойно подошла к столу, выдавила две таблетки из блистера и протянула ему со стаканом воды.