Он рассмеялся.

– Не брошу ни тебя, ни ребенка. Хотя... страшно представить, кем он родится. Надеюсь не очень страшным магом.

Рауль подмигнул мне, поднял на руки и закрутился на месте, пока у меня голова не пошла кругом.

– Ботрел сказал, что может твоя кровь перевесит и у нас не родится чудовище, – заявил он, остановившись и заглядывая мне в глаза.

– Рауль!

– Но он также сказал, что твой дар ограничен и ты можешь всего лишь оживлять статуи. Потому он настоятельно мне рекомендовал убрать их все из дворца и, если возможно, из города.

– Рауль! Я больше не буду оживлять статуи!

– Ты все время так говоришь и все равно оживляешь, – попенял он мне, но сам тихонько посмеивался.

– Но, если бы я не освободила твоих родителей, ты бы не стал принцем.

– И был бы намного счастливее теперь, поверь.

Я рассердилась.

– Ничего не счастливее! Нас бы всех уже схватили, а тебя бы отправили на эшафот! А я бы растила сироту!

– Ага. И еще неизвестно, какого сироту. Возможно хвостатого или с рогами. Даже не знаю, кто родится от нашей с тобой гремучей смеси.

Я собралась опять возмутиться, пока не поняла, что он издевается надо мной. Я забарахталась на его руках, пытаясь вырваться, но он кинул меня на постель и завалился рядом.

– Будем выживать в сложившихся обстоятельствах, как можем, – деловито сообщил он мне. – Дворец еще то местечко.

– Спасибо, Рауль, – сдержанно улыбнулась я ему в ответ. – Ты принес такую кучу расчудесных новостей, что я усну как младенец.

Он глянул на меня косо и насмешливо, а потом важно заявил:

– А мы и не будем сегодня ночью спать, Лили. Что это ты надумала?

Он набросился на меня и начал щекотать. И какой, позвольте спросить, из этого чокнутого король? Он же всю страну погубит!

Но Рауль страну не погубил. И даже больше – проявил качества стратега, опытного интригана и даже тирана.

После смерти Генриха его короновали. Хотя, первое время кардинал Людовик все равно дежурил возле двери наших покоев и даже под окнами стояла охрана. Он боялся, что Рауль сбежит, обернувшись ястребом. Рауль и правда подумывал бежать, но пожалел меня, беременную и круглую как барабан.

Потом Рауль посерьезнел и задумался. Потом начал интересоваться политикой. А потом Инквизиторы весьма пожалели, что с ним связались. Но было поздно. Рауль уже отправил огромную сумму на восстановление Кохунто. Причем содрал эту сумму с самих Инквизиторов, за урон, причиненный темным магам в прошлом. И хотя, многочисленные окаменелости этих несчастных мы трогать не стали, слишком чревато последствиями, казну хорошо пополнили.

Но особенно кардинал бесился из-за реорганизации Инквизиции, которую наполовину укомплектовали темными магами. «Для равновесия», – заявил Рауль, – «дабы ничьи права отныне не попирались». Он, кстати, хорошо изучил всякую там казуистику и Инквизиторов гонял со знанием дела. Темный Инквизитор Кристоф и Нинелль тоже прибыли, но как представители Кохунто, и обоих Рауль ввел в инквизиторский совет, что вызвало скрежет зубовный. Даже Инквизиторы Золотых Берегов и Санктума приезжали, но ничего поделать не смогли. Смирились.

Нинелль с Кристофом, кажется, были вместе, но держались странно. Не женились, не держались за руки, и не посылали друг другу милых подарков. Но зато часто ссорились, то расставаясь, то сходясь заново. И слухи о них ходили самые разные. Нинелль как-то видели, преследующей его на коне, а однажды они сразились на крыше Ястребиного собора. Няня после медового месяца в деревне, в родовом замке Дюкло, все же перебралась в столицу и стала моей фрейлиной. Так вот няня клялась и божилась, что Кристофу столь безумные и неистовые отношения нравятся и парочка эта прекрасно развлекается. Может быть, не знаю. Я бы на их месте давно сошла с ума.

Рауль еще все время пытался найти свою кузину Кристину. Перерыл всю столицу, но отыскать удалось лишь шевалье Будона, причем в университете. Шевалье предстал перед нами без чар, с моноклем и в темном суконном костюме. При этом он не только изменился внешне, но и стал забывчив. И ничего, решительно ничего, не знал о пропавшей кузине. Более того, весьма смутно ее помнил. Мы порыли еще и обнаружили, что у шевалье таинственным образом появился кузен, Кристиан, учившийся с ним на одном курсе.

– Будем разоблачать? – спросил меня Рауль, озадаченно покачивая головой.

– Не будем, – твердо ответила я.

– Так и быть. Пусть учатся, – согласился он и Будона отпустил.

– Я рада, что все мои бывшие женихи пристроены, – рассмеялась я. – Один женился на гоблинше, второй стал студентом, а третий, самый непутевый из всех, вылез в короли.

Папеньку переехать во дворец мне уговорить не удалось. Он женился во второй раз, на той самой беловолосой ведьме, Консуэлло, и у них родился мальчик. А Маковый Уголок расцвел и стал только еще красивее. Как и Зеленые Болота. Простите, Золотые Дубы. В руках Элинор замок превратился в настоящий рай и мы с Раулем гостили у них по одному месяцу каждого сезона. Только вот без графа было грустно, но мы часто с теплом его вспоминали. Так же, как водяную ведьму, раулеву матушку. И братья его росли, набираясь силы. Не знаю, как они впятером разделили графский титул, но официально его получмл старший на десять минут де'Вилиер. Были близнецы очень дружными. А ящеры с каждым годом становились все разумнее и разумнее. Одного, еще совсем маленького, Рауль подарил Нинелль и вы бы видели, как она радовалась. Совершенно сумасшедшая фурия. Всегда такой была. Тетка прочно засела в Кохунто королевой и в Амберию не приезжала. Но говорят родила Ботрелу наследника. Нинелль только фыркала и говорила, что наследник уже начал оборачиваться в кабана и родители его на десятом небе от счастья.