Внезапно сражение стало утихать. Ферендир расправился еще с десятком противников и обнаружил, что их поток иссяк. Юный альв вытер глаза, сплюнул вражескую кровь и осмотрелся.

Слаанешиты отступали вниз по склону холма так же быстро, как на него забирались. Они разбегались в разные стороны — исчезали между деревьями, прятались в овраги между холмами, — как тараканы, удирающие от яркого света фонаря. Их по пятам преследовали Всадники Рассвета, добивали раненых и тех, кто улепетывал недостаточно быстро, — новые трупы ложились рядом с павшими в битве. Наставники Ферендира и другие алариты тоже прошлись по полю битвы, помогая умереть недобитым или изувеченным врагам.

Ферендиру вдруг стало холодно, как после купания в ледяных водах горного озера. От вида происходящего у него сначала мелко затряслись руки, но постепенно крупная дрожь охватила все тело. Вокруг все было усеяно мертвецами и их отрубленными конечностями, землю пропитала зловонная жидкость, заменявшая слаанешитам кровь. Рядом с собой юноша насчитал двадцать трупов, а потом сбился.

К дрожи добавилось головокружение, навалилась усталость. Ферендир обессиленно рухнул на колени и вымолвил:

— Сераф! Дезриэль!

Впрочем, было непонятно, услышали ли его. Он и сам себя едва слышал.

Однако наставники были тут как тут. Они подхватили Ферендира с обеих сторон под руки, заглядывали в глаза, тормошили его, пытались разговорить и помогали сосредоточиться.

— Дыши ровно, — негромко велел Дезриэль и стал показывать, как лучше вдыхать и выдыхать. — Делай как я.

Ферендир прислушался к его словам и понял, что, если дышать правильно, можно постепенно успокоиться и унять сильную дрожь.

— Сосредоточься, мальчик! — прошептал Сераф. — Будь хозяином своего тела.

Дезриэль по-прежнему демонстрировал правильное дыхание, и Ферендир пытался дышать с ним в такт, но не получалось.

Тогда Сераф внезапно сильными и грубыми руками схватил Ферендира за голову и запрокинул ее так, чтобы молодой альв увидел его вызывающе ледяные глаза.

Ферендиру стало не по себе, он почувствовал себя ужасно незащищенным: Сераф хотел не просто привлечь его внимание, а заглядывал прямо в душу, которой требовалась помощь.

— Теперь дыши! — велел Сераф послушнику и стал тоже показывать, как надо дышать. Ферендир, к собственному удивлению, задышал с ним в такт.

Вдох! Выдох! Вдох! Выдох!

— Дыши! — сквозь стиснутые зубы снова приказал ему наставник.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Ферендир задышал ровно, и постепенно дрожь стала спадать. Он не сразу осознал, что наставники вдвоем обнимали его. В этих объятьях молодое тело нашло равновесие и успокоилось.

Вдох… Выдох…

По мягкому суглинку застучали копыта. Чья-то тень заслонила солнце, зафыркало какое-то крупное и сильное животное.

Ферендир открыл глаза и увидел, что над ним возвышается прекрасная всадница в красивых белых доспехах тонкой работы, заляпанных черной кровью, землей и внутренностями врагов. Хотя предводительница Всадников Рассвета и была перемазана чьими-то кишками, она выглядела очень жизнерадостной, словно только что побывала на празднике. Защищенные стальной кольчугой бока ее скакуна раздувались, как кузнечные меха, а сам конь уставился темными глазами на землю, стараясь успокоиться после жаркой схватки.

Сераф встал и словно бы заслонил послушника своим телом — от этого Ферендир почувствовал себя защищенным и одновременно недостойным.

Всадница все еще держала длинный изящный меч, перепачканный в запекшейся крови.

— Вы хорошо сражались, — сказала она и окинула бесстрастным взглядом всех троих, а затем посмотрела прямо на Ферендира. — Молодцы.

— Вы тоже, — сказал Дезриэль. — Только самые умелые и отважные конники пойдут в атаку на неровном склоне холма.

— Искусному наезднику отвага ни к чему, — с едва заметной улыбкой заметила всадница. — Что же привело вас в это место в такой неподходящий момент?

— Мы беженцы, — объяснил Дезриэль. — Вчера утром вот эти самые страшилища разрушили наш храм. Нас там не было. Остальных они перерезали.

— Беженцы?! — выбранное Дезриэлем слово явно покоробило Серафа. — К этим Гедонистам у нас есть одно дельце. Вас оно не касается.

Ферендир удивился: неужели воинственность наставника так сильна, что он готов обидеть дружественного воина, проявившего простое любопытство?

Однако командир Всадников Рассвета не обиделась.

— Можете обделывать с ними любые дела, — сказала она, — но мне передали, что наша верховная командующая, Хирва по прозвищу Ветроходная, желает повидать вас троих.