Девушка гневно сжала челюсти, играя желваками. Ей хотелось отмыться от липких мыслей, атаковавших её, стоило ей только оказаться с ним наедине. Она поморщилась и отвела взгляд, осматривая его комнату. Почти такая же. Немного меньше, но при этом ни чуть не уступающая по интерьеру их с Яной номеру. Снова посмотрела на Егора. На фоне этой редкостной и даже диковинной красоты Гордеев смотрелся комично и несуразно. Его холодность и бездушие шли в резкий контраст с уютом и теплом здешних спален.

— Что подружке сказала? — прервал её размышления. Снова скинул обувь и посмотрел на её ноги. Ксенакис пришла к нему в тапочках.

— Не твоё дело.

— Она знает обо мне?

— Что? — не поняла хода его мыслей. Зачем он спрашивает подобное? Проверяет её?

— У тебя проблемы со слухом?

У неё проблемы с ним! На секунду девушку пронзило желание накинуться на него. С размаху исполосовать его надменную рожу. Вцепиться волосы пальцами, а зубами в его глотку. Она бы могла так сделать? Могла...

— Зачем ты здесь? М? Зачем притащился сюда? У тебя зависимость, Гордеев? Не можешь без меня? Что это?

Девушка не отрывала от него пристального взгляда. Ловила каждое, даже незначительное движение. Она сжала пальцы на своих плечах. Напряжение сгущалось с каждой минутой. Дани заметила как дёрнулся кадык на его шее. Как шевельнулась ноздри, а губы слегка дрогнули.

— Как твой Витя? — пропустил мимо ушей её колкости и вопросы, от которых у него сводило челюсти, — вычухался?

Дани насупилась ещё сильнее. Желание выцарапать ему глаза усиливалось. Он для этого приехал? Чтобы поиздеваться?

— Ты так жалок, Егор, — внезапно сорвалось с губ. Она сглотнула болезненный ком в горле, — жалок, как никогда. Мне жаль тебя. Не могу передать словами... Твоя ущербность сейчас зашкаливает. Ты осознаёшь это?

Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но слова застряли у него в глотке. Его тёмный и вмиг потяжелевший взгляд, заставил кожу на лице Даниелы гореть огнём. Словно её облили кислотой...

Девушка поджала губы, но не отвернулась. Вибрация в груди не давала нормально дышать.

Это были считанные секунды. Секунды, когда маска слетела с его лица, обнажая уязвлённость, помноженную на кучу комплексов. А затем его губы медленно растянулись в неестественной улыбке. Он открыл рот, но его перебил стук в дверь.

— Завтрак, — произнёс отворачиваясь.

Шагнул к двери, распахивая ту, и впуская в номер женщину средних лет. Она вошла, втягивая за собой высокий столик на колёсах.

— Доброе утро. Ваш завтрак.

— Благодарю, — вежливо ответил, наблюдая за тем, как тарелки с блинами и сырниками расставляют на его столе, — есть ещё набор посуды для гостьи?

— Да, конечно, — женщина наклонилась, доставая с нижней полки сервировочного стола дополнительные приборы.

Молча дождавшись, пока гувернантка покинет номер, Егор учтиво отодвинул стул, приглашая Даниэлу за стол. Ни слова не произнеся, девушка села на предложенное ей место. Лучше уж она "позавтракает" вместе с ним, чем продолжит разговор, от которого её спина покрывается липким ледяным потом.

Это... странно. Они собираются есть вместе?

Судя по тому, с какой лёгкостью Гордеев приступил к завтраку, для него это ничего не значило.

Дани вздохнула, поймав на себе его нетерпеливый взгляд.

— Я не голодна.

Но он продолжал смотреть на неё, слегка наклонив голову и медленно жуя. Дани отвернулась, но через пару мгновений её взгляд возвратился к нему. Егор продолжал смотреть...

— Что ты хочешь?! Я же сказала, что не голодна...

Он проглотил кусок сырника и, тихо прочистив горло, поставил перед ней чашку. Из чайничка налил туда кофе и, водрузив на свободную тарелку пару блинов, придвинул к девушке.

— Лучше ешь, Муха, — просипел и поставил рядом с её рукой маленькую пиалу с джемом.

Откровенно говоря, в его присутствии ей кусок в горло не лез. Не потому что её от Егора тошнило, и даже не потому, что аппетит напрочь пропал. Причина была в том, что есть в его присутствии было чем-то диким и неприемлемым.

— Перестань тогда пялиться на меня, — сквозь зубы выдвинула ему своё требование.

— Ешь. И я перестану пялиться...