– Арин!! – Парень, придерживая блондинку за рёбра, садится на траву, и следом сажает на свои бёдра Арину. – Ты как? – Обхватывает раскрасневшееся лицо крупными ладонями. – В порядке? – Паника в его глазах всё-таки прорывает её дамбу. Слёзы, крупными градинками засверкали в уголках её глаз, практически сводя шатена с ума. – Что?! Ты поранилась? Где?! – Осматривает в миг ослабевшее тело в поисках причины этих слёз.

– Нога. – Всхлипывает блондинка и трёт кулачком лицо, размазывая слякоть по щекам. – Порезалась, кажется.

– Блять! – Тихое ругательство срывается с мужских губ. – Этого ещё не хватало. Покажи. – Тянется к лодыжке, аккуратно касаясь кожи. – Не страшно, Белочка. У меня в машине аптечка.

– Ты всё ещё злишься на меня? – С надеждой пытается поймать ускользающий взгляд. – Захар?

– Белочка, - Парень медленно встаёт, утягивая Арину за собой. – Иди сюда. – Подхватывает, словно пушинку. – Сейчас в машину сядем и об этом поговорим. Хорошо?

Flashback

– Что на счёт твоей матери, Антон? Какие у вас с ней отношения? – Гер Нойманн внимательно рассматривал лицо брюнета, чтобы попытаться уловить те эмоции, что парень испытывает при упоминании его мамы.

– Никакие. – Коротко. Но не совсем ясно.

– А можно подробнее? – С нажимом, но без навязчивости. – Когда вы виделись в последний раз? – Мужчина наблюдает нескрываемую неприязнь на лице парня, улавливает раздражение и нервозность. Но никто и не говорил, что будет легко. – Давно?

– Да нет. – Словно отмахиваясь от комара. – Незадолго до моего отъезда.

– Как это произошло? При каких обстоятельствах?

– Нууу. – Брюнет хмурит брови, явно пытаясь припомнить подробности. – Обстоятельства были не выгодными для меня. Скажем так. – Подытожил, вспоминая, как зажимал Замухрышку на парковке.

Он сгребает девчонку и, прижимает к машине, продолжая искать губами открытые участки кожи.

— Антон!!
– Лягается, дикая... Парень просовывает своё колено между её бедрами и приподнимает ногу, как бы насаживая девушку и отрывая её стопы от земли.

Варе нехотя, но приходится обхватить его руками, чтобы удержать равновесие.

— Антон!! Не надо!!!
– Её ногти больно впиваются ему в шею и Горький громко шипит.

— Что тут происходит??!

…

– Что за обстоятельства? – Август выдёргивает мысли парня из того вечера. – Поделишься?

– Не думаю. – Брюнет откидывается на большом диване и стягивает свои туфли, намереваясь улечься поудобнее.

– Я настаиваю.

Вот же ж…

– Это произошло непреднамеренно. – Сверкнув чёрными глазами в сторону доктора. – Я был… с Варей. На подземной парковке возле своего дома… Можно ещё конфетку? – Тычет пальцем на вазу с леденцами.

– Конечно…

– Ну и… - Разворачивая сладость и закидывая в рот.

Мужчина отмечает, что это снова оказался мятный леденец. Вновь и вновь. Исключительно мятный. Брюнет хватает конфеты каждый раз, когда доктор цепляет темы, которые Горькому не совсем приятны.

– Продолжай, Антон…

– Мы с ней… ругались. Спорили. Активно. Возможно, громко. – Возводя глаза к белоснежному потолку. – Ну, и в этот момент объявился мой отец, в сопровождении… кхм. – Откашливаясь в кулак.
– … матери.

Повисшее молчание, кажется, устраивало лишь самого Антона. Выждав пару минут, доктор, очень тихо и почти незаметно, сел рядом с парнем.

– И что дальше? – Мягко. Осторожно.

– А дальше? – Поджав выразительный и гладко выбритый подбородок. – А дальше ничего. Варя домой. Мать… - Можно ли её так называть? – Она тоже свалила к свиньям собачьим. – Почти незаметная улыбка скользит по красивым губам.
– А мы с папенькой отправились домой. Выяснять, почему я такой мудак…

После очередной многозначительной паузы, мужчина, кряхтя поднялся с дивана и прошёл за свой стол. Антон проследил за ним глазами и, убедившись, что его больше трогать не собираются, прикрыл веки.

– Прохладно сегодня. Не считаете? – Увиливая от основной темы, брюнет смаковал мятный вкус на языке.

– Как по мне, так замечательная погода. – Август нахмурил брови, что-то отыскивая в своём компьютере. – Она ушла, когда тебе было четыре? Я не ошибаюсь? – Снова заводя шарманку.

– Да. Около того. – Приоткрывая один глаз и недовольно косясь на своего палача.

– И с тех пор ты её не видел?

– Не видел.

– Зачем она приходила в тот вечер?

Горький усмехается и открывает оба глаза. Подтягивается на руках и снова садится.