– Я быстро! – Шатен отпускает её руку и встаёт. – Пять минут.

Скрывается так быстро, что девушка даже остановить его не успевает. Дышит так тяжело. Почему? Почему она так разволновалась? Она ведь ничего не сделала? Да и он…

– Расслабься, белочка. Я не кусаюсь. – Тихий смех парня обращает на себя внимание. Приятный. Она бы даже сказала – располагающий.

– Не называй меня так. – Бубнит еле слышно, подтягивая ноющую ногу к себе.

– Арина. – Снова тянет руку, хватая ускользающую конечность. – Дай сюда.

– А вдруг перелом? Или разрыв связок? – Блондинка смотрит на его пальцы, что осторожно проводят пальпацию, пытаясь выявить повреждения.

– Нет здесь у тебя перелома. И разрыва тоже нет. – Давит немного сильнее и слышит, как девчонка тихо вскрикивает. – Тише. – Сразу ослабляет нажим и кладёт ладонь на щиколотку, слегка поглаживая большим пальцем гладкую кожу. – Прости.

А после опускает её ножку и достаёт из кармана телефон. Щёлкает по экрану и подносит к уху.

– Харыч, я тебе сейчас сообщением скину что ещё купить. Аптеку там найди. Угу. Давай. – Сбрасывает и пишет сообщение. – Как мир тесен. Удивительно, да? – Задаёт вопрос, не отрывая глаз от экрана телефона.

– Ужасно тесен. – Арина бубнит себе под нос и оглядывается в поиске Вари. Находит её возле берега. Стоит вместе с Игорем. О чём-то говорят.

– Даже обидно как-то. – Голос Кирилла становится громче и Смыслова обдаёт парня ледяным взглядом. – Не смотри на меня так. Ты красивая. Очень.

– Замолчи. – Рычит девчонка, зыркая на парня злобно. – Ты не должен этого мне говорить! Захар твой друг!

– Не открыла мне тайну. Я в курсе. Но сути дела это не меняет. Ты красивая.

– Перестань говорить это. – Девушка подтягивает ногу к себе.

– Я ещё не закончил. – Брюнет опять протягивает свою руку и бережно тянет к себе. – Потерпи. – Снова прощупывает. – Лодыжка сильно не опухла. Но холод нужно будет прикладывать ещё в течение двух-трёх дней. Чтобы снять отёчность. А она, возможно, будет. Хоть и небольшая. – Обхватывает её стопу и слегка наклоняет в сторону. – Можно делать компрессы.

– Я поняла. – Девушка слегка расслабляется. – Всё сделаю.

– Вот и умница. – Парень мягко провёл пальцами вдоль травмированной лодыжки. Не удержался. Видит Бог, это вышло случайно. Услышал её судорожный вдох и тут же убрал руки. Блять.

Неловкое молчание и шелест травы отвлекает их обоих от ненужных мыслей.

– Харыч приехал. – Кирилл резко встаёт, чтобы встретить подъезжающий автомобиль. Остынь, Кир. Она не твоя. Остынь, и просто сделай своё дело.

Уже на подъезде к парадному входу, Антону хочется выскочить из машины и бежать наутёк. Куда глаза смотрят. Лишь бы подальше отсюда.

Отец ждёт его в своём кабинете. Как же он ненавидел этот кабинет. Больше всего на свете он ненавидел этот кабинет. Здесь он ещё мальчишкой испытал всю отцовскую любовь на своей маленькой детской шкуре.

Непонятно почему, но именно там папа любил проводить свои экзекуции над сыном. Откуда он взял этот армейский широкий ремень с тяжёлой бляхой, Антону неизвестно по сей день. Но он помнит этот ремень даже лучше, чем собственную мать.

Отец бил его по любому поводу. Плохо посмотрел, не так стоял. Не так ответил. Нагрубил. Да даже если у него просто было плохое настроении. Он просто вымещал всё на пацане. Бил так, что тело мальчишки было сплошь разрисовано этими кровоподтёками. Кожа врезалась в кожу, а металлическая пряжка больно хлестала детское тело. Он бил его этим ремнём без разбору. Куда попадал – туда и бил. Только голову не трогал. Только однажды попал этой пряжкой по носу. Разбил в кровь. И только тогда остановился.

Чёрт! Эти воспоминания мерзкими когтистыми пальцами вцепились ему в сердце. Не думай, Антон. Не вспоминай. Всё давно позади.

Вышел из машины и уверенным шагом прошёл к входной двери. Дом. Милый дом…

Не растягивая удовольствие, брюнет направился прямиком в кабинет отца.

Глубокий вдох и он толкает тяжёлую дверь. Мужчина за столом тут же выпрямил плечи и отложил в сторону бумаги.

– Антон. – Скупая улыбка на мужских губах и Виталий медленно встаёт, делая навстречу сыну несколько шагов. Протягивает ладонь в стремлении пожать своему отпрыску руку. – Рад тебя видеть. – Крепко обнимает. Что это? Старость? Сентиментальный стал, папа?

– Здравствуй, пап. – Сконфуженный парень принимает объятия и тихо прокашливается. – Рад, что ты уже в здравии.

– Присаживайся. – Указывает на узкий диван кремового цвета и садится сам. – Кушать хочешь?

– Нет, пап. Я не голоден. – Горький младший вскидывает брови, осматривая обновлённый интерьер кабинета. Здесь стало светлее.

– Выпить не предложу. Нам с тобой нельзя. – Тихая усмешка и мужчина сцепляет пальцы в замок, наблюдая, как брюнет опускается на диван рядом с ним.