Шрифт:
глава 10
Всё чаще приходили тревожные вести с восточных границ княжества о нападениях косляков. Сошёл снег, выгнали они свои стада на бескрайние луга и отправили воинов поживиться к соседям после зимы. Но думалось Чаяну, что не только зерно заставляло их поторопиться с налётами. Прослышали о том, что князя Борилы, который земли свои от них справно берёг, не стало. А на его место пришёл неведомо кто и зачем — неизвестно. Они опасались вступать в схватки с дружинами на заставах и успевали удрать до того, как на помощь людям приходили воины из детинцев. Но то, что они начали щупать приграничные земли гораздо смелее, было недобрым знаком.
И Чаян понимал: коль скоро он нарёк себя хозяином Велеборска, занял княжеский стол, мечом, словом ли — то и ему теперь княжество хранить от разорения, пока Сердце не отыщется. Иначе будет он смотреться не лучше, чем получилось бы, возьмись его собственные ратники бесчинствовать во всех окрестных землях.
Поэтому-то и решил он встретиться нынче с воеводой своим, Буяром: тот и совет дельный даст, да и решать без него что-то негоже совсем.
— Что скажешь, Буяр? Надо бы людям помочь, припугнуть косляков, — он разгладил ладонями лежащую перед ним карту Велеборского княжества.
Раскинулись по ней ленты самых крупных рек с горошинами городов вдоль самого удобного пути с севера на юго-восток. Россыпью коротких чёрточек стелились болота, пятнами — самые большие озёра. Но не так много, как было их вкруг Остёрска. На миг кольнуло где-то в груди от тоски. Как бы ни было тяжело жить там, а всё равно нет ничего милее родных мест.
Воевода задумчиво провёл пальцами по неровной линии границы с косляками, за которой не было ничего, кроме обрывка Велечихи, что изгибала своё русло, убегая на неприятельскую сторону.
— Начнём войско от стен Велеборска отводить — надолго его удержишь? — с сомнением проговорил он. — Говаривал я с Доброгой. Чую, только и ждёт он, что ты хватку ослабишь. А пока Леден не вернулся…
— Зимава не позволит Доброге глупить.
Треснул громко факел в держателе неподалёку, будто сломалось что-то. Провели мимо входа в шатёр лошадь.
— Зимава — баба! — рыкнул Буяр. — За дитя своё печётся, это верно. Но власти она почти никакой не имеет. Она город сдала. И ноги перед тобой раздвинула. Разве теперь ей станет воевода доверять?
Он кивнул отроку, что поставил перед ними с Чаяном на стол кувшин только подогретого на огне сбитня и две деревянные кружки. Парень лишь мельком глянул на карту и тут же вышел наружу. Перебросился парой слов с гриднем, что стоял у полога — да и скрылся где-то в недрах шумного становища.
— Всё-то ты знаешь, — Чаян хмыкнул.
— Кто ж о том не знает, — покачал головой боярин. — Весть та быстро по городу разнеслась. И до нас долетела. Хвалить не стану. В незнакомый омут ты сунулся.
— Все эти омуты одинаковы, — Чаян хлопнул ладонью по карте. — Да только за княжество я теперь отвечаю. Не стану косляков гнать — меня скорее отсюда прогонят.
— Тоже верно, — глубокая складка прорезалась между бровей воеводы.
Они помолчали ещё, думая о своём и об одном и том же. Буяр даже обошёл шатёр, сложив за спиной толстые, что брёвна, руки, постоял у очага, который шаял едва-едва, уже почти не давая тепла. И Чаян понимал его сомнения. Столько сил и жизней положено было на то, чтобы через всё, посчитай, княжество до самого Велеборска дойти. И столько сил теперь нужно, чтобы удержать его, пока не пообвыкнутся люди и не поймут, что молодой правитель ничуть не хуже того, что был. Пусть и на время.
— Косляки большим войском пока не нападают, — снова заговорил Чаян. — Значит, и нам много людей не надо, чтобы от них отбиваться. Отправим подмогу в города. Косляки прознают — может, побоятся лезть на рожон.
Буяр остановился и взглянул на него через плечо.
— И всё же. Чего ты хочешь, Чаян? — он повернулся совсем. — Разве князем здесь стать? Ты наследник Светояра. И его место займёшь. Кажется, ты с княженкой уговорился о том, что земли отца её оставишь, когда она Сердце тебе вернёт.
— Уговорился, — кивнул тот. — Но что-то меняется, Буяр… Может, по-другому всё обернётся.
Боярин подошёл, пристально вглядываясь в его лицо. Знал он Чаяна давно, с самой юности, когда ещё в старшую дружину Светояра только-только сотником перебрался. И сам, бывало, наказывал за проступки тяжёлой рукой. И вот сейчас проступила в его взоре знакомая подозрительность.
— Не говори мне только, что на княженку глаз положил, — прищурился и возвёл очи горе, когда Чаян промолчал в ответ. — Да она ж вас с Леденом терпеть обоих не может. Видел я, как смотрит и губы поджимает. А ты пока руку ей под подол будешь силиться засунуть, так мы тут завязнем ещё до зимы.