– Кай... – фиолетовоглазый с укоризной посмотрел на друга.

– Нечего на меня так глядеть! – рявкнул Брайтрейн. – Ты тоже виноват и заслужил трёпку. Я же просил присмотреть за моей пташкой, а не пытаться наложить на неё лапы. Почему не остановил этого сластолюбца и позволил ему своевольничать?

– Прости, не ожидал, что Дрейн настолько разойдётся... – повинился брюнет. – Но и ты от нас кое-что скрыл. Что за сила скрывается в твоей пташке? Дрейна просто вынесло потоком её магии.

– И правильно, что вынесло! – сверкнул глазами хозяин замка. – Иначе он натворил бы дел, и я бы не ограничился таким лёгким наказанием.

– Кай, ты не ответил... – не унимался фиолетовоглазый.

– И не отвечу! – твёрдо сказал чешуйчатый. – Её силы – только моя забота, и точка! Есть единственное, что вы должны уяснить: эта пташка моя. Я вам доверился и доверил её, больше меня не разочаровывайте, иначе... – блеск его глаз стал пронзительно голубым, почти слепящим.

Виртар отвернулся и отступил на шаг:

– Я понял.

И Брайтрейн погасил сияние.

– А вот я – нет! – донельзя раздражённый Дрейнар, который как раз залечивал повреждения на шее и бросал на друзей недовольные взгляды, был явно не готов сдаться. Он даже не думал поправлять одежду, словно разгуливать полуголым было для него привычным делом. – Хочешь сказать, что на тебя её сила не подействует?

– Думаю, что не подействует. Нет, я в этом почти уверен, – и улыбнулся предвкушающе. – Так что нас с пташкой ожидает много приятных минут.

– Ну-ну, посмотрю, как это у тебя получится, – рыжий сочился скепсисом.

– Угу, Дрейнар только что совершил незабываемый полёт через всю комнату, – вновь ухмыльнулся Виртар. – Не смотри на меня так, Дрейн, я не мог об этом промолчать.

– Кай, ну правда, – здоровяк закончил с лечением шеи и занялся ушибленной спиной. – Неужто действительно съешь эту «закуску» в одиночестве? – пробурчал он. – Ты же обычно не столь щепетилен... Да и Вирт наверняка не отказался бы присоединиться, уж больно пташка хороша...

– Я, пожалуй, воздержусь, – отказался брюнет. – Кай, кажется, очень серьёзен в отношении неё. Не знаю, в чём там дело (думаю, если посчитает нужным, он нам расскажет), но если бы я к кому-то так прикипел, то (без обид) не позволил бы кому-то другому наложить лапы на своё сокровище.

– Вот видишь, даже Вирт не любит делиться, что уж говорить обо мне, – поднял вверх указательный палец беловолосый.

– У-у-у, какие вы скучные, – скис Дрейнар. – Неужели после того, как были на краю гибели, вам совсем не хочется немного пощекотать нервы? Живём один раз...

– Вот и живи себе, пока твоя жизнь вдруг не оборвалась, – наместник снова был более чем серьёзен.

– Наша многолетняя дружба... – рука сероглазого, искрящаяся целебной магией, замерла. – Не ожидал, что из-за какой-то человечки...

– Она не «какая-то человечка», – возразил Каяр раздражённо, словно его вынудили сказать то, о чём он предпочёл бы умолчать, – а моя аира!

Глава 12

Ксения не понимала, о чём речь и кто такая «аира», но сказано это было с такой значимостью, словно речь шла о чём-то очень и очень важном. Неужели он говорит о той самой пресловутой истинной паре, о которой написано так много любовного фэнтези?

– Она? Твоя избранная?! – приподнял брови брюнет, подтверждая эти догадки.

И Ксю не знала, радоваться ей или расстраиваться, потому что теперь ясно одно: Каяр так просто её не отпустит.

– Да ладно! – округлил глаза рыжий. – Так ты поэтому утащил её из-под венца? Ну дела... Почему же раньше не сказал?

– Я же уже говорил, что не обязан докладывать вам о каждом своё шаге! – раздражение наместника усилилось.

– Боишься, что она теперь станет твоим уязвимым местом? – в голосе Виртара послышалось понимание.

Взгляд, которым прожёг его Брайтрейн, мог бы испепелить заживо.

– Да ладно, полёгче, – фиолетовоглазый приподнял руки в примиряющем жесте. – Мы ведь друзья. Уж нам-то мог бы сказать.

– Вирт прав, ты должен был сразу с нами поделиться этой новостью, – поддержал его Дрейнар. – Я бы тогда и носа к этой девчонке не сунул. Во даёшь...

– А моего слова и просьбы не трогать тебе недостаточно? – сощурился голубоглазый. – Я не намерен отчитываться перед тобой обо всех своих действиях и соображениях. Но так и быть, этого скрывать от вас не буду. Надеюсь, теперь вы оба будете беречь её как зеницу ока.