– О, я с превеликим удовольствием послушаю! – загорелся идеей здоровяк и поудобнее расположился в кресле, из-за чего одежды на нём снова частично распахнулись, без стеснения демонстрируя фрагмент изувеченной груди.

– Не откажите в любезности, облагодетельствуйте нас своим талантом, – галантно попросил и Виртар, поблёскивая фиолетовыми очами.

И как тут отказать? И пока наместник послал за слугой, чтобы тот принёс дериху, Лирана перебрала в уме заученные с детства мелодии, которые, казалось, уже давно стали частью её самой. Каждая нотка, каждый аккорд тщательно выверены, пока мама, которая была единственным и главным учителем дочери, не оказалась довольна. Лира тогда была ещё совсем малышкой, но каждая композиция впечаталась в память и вошла в пальцы. Ночью разбуди – и девушка безошибочно сыграет любую.

Взглянув на полураспахнутые одежды здоровяка, в которых таились жуткие шрамы, Лирана решила сыграть драконам Песню Исцеления. Хотя бы просто для поддержки и душевного успокоения. В арсенале мамы было много мелодий: Песня Смерти, Песня Жизни, Песня Воссоединения, Песня Проклятия, Песня Разрушения... Лира не знала, почему они именно так называются, но каждый раз, когда исполняла ту или иную мелодию, действительно ощущала либо упокоение, либо гнев, либо ненависть. Наверное, что-то всё-таки было в этих сочетаниях нот, какая-то особая частота, которая настраивала на тот или иной лад. Поистине, тот, кто сочинил эти песни, был большой мастак.

Девушка взяла в руки инструмент, любовно огладила гриф и сыграла первую ноту, потом вторую, третью... Лирана и сама не понимала, откуда у неё возникли эти ощущения, но создавалось впечатление, что инструмент играет не так, как обычно, да и сама она чувствовала себя несколько странно. Нет, Лира всегда играла с душой, но сейчас с ней творилось что-то невероятное. Каждая нотка, каждый пассаж будто сплетались из неё самой, из её собственной жизни, как если бы её сердце внезапно стало мотком пушистых ниток, из которого вяжется полотно мелодии. Лирану словно выпивали изнутри, она ощущала, что с каждой нотой всё больше слабеет, но не могла прекратить игру, что-то мешало отнять пальцы и смычок от струн.

Лира не вполне поняла, почему вдруг посмотрела на Дрейнара, а посмотрев, не поверила собственным глазам. Сиер Картрейн, проследив за взглядом девушки, тоже с удивлением глянул на собственную грудь. То ли это была галлюцинация, то ли в этот самый момент творилось какое-то невообразимое волшебство, но страшные раны на теле дракона, нанесённые магией смерти, стали затягиваться...

«Не может быть!» – девушка прикипела взглядом к груди здоровяка, по-прежнему не в силах остановить собственную музыку.

– Чтоб меня! – воскликнул рыжий. – Это как?!

Он вскочил на ноги, расплескав добрую половину содержимого кубка, который поспешил поставить на туалетный столик, и стал ощупывать грудь. А Лирана, повинуясь неведомому инстинкту, который оказался сильнее неё, запела. Голос сиеры Трайдер вторил мелодии, усиливая её многократно и в то же время ослабляя саму девушку ещё сильнее. Лира продолжала играть и с недоумением наблюдала, как каждый такт мелодии сглаживает и словно растворяет безобразные рубцы Дрейнара, а на их месте появляется здоровая кожа. Ксения находилась в таком же недоумении, и в то же время стала паниковать, потому что отток энергии шёл бешеный и перед глазами уже мелькали цветные искры.

Лирана тем временем почти не думала о себе, она пыталась осмыслить происходящее и соотнести с прошлым. Так вот что означали слова мамы: «Когда ты встретишь того, кто тебе предназначен, твоя магия проснётся и песни оживут...» А ещё мама говорила, что когда магия проснётся, сила слова тоже возрастёт и станет одним целым с музыкой. Это что же такое получается? Все те песни, которые Лира знала с детства, действительно не зря носят свои названия и способны как залечить раны, так и убить?! Исцеляющая музыка, разрушающая музыка, убивающая музыка... Столько оттенков, столько возможностей...

Свыкнуться с этим, принять, осознать, что в твоих руках судьбы многих... Нет, так не бывает, не может одна маленькая девочка иметь такое могущество и власть над другими, просто не может! Или может и сейчас поплатится за свой дар, потому что сама уже почти опустошена и вот-вот потеряет сознание...

Обруч, поддерживающий фату, вдруг ожил и сжал голову, подавляя всплеск силы, вынуждая прекратить игру и отнять пальцы от струн. Острая боль пронзила от макушки до пят. Ошейник тоже немного сжался, предупреждая всколыхнувшееся было внутреннее сопротивление. Лирана обессиленно откинулась на спинку стула, уронила руки на колени и с трудом удержала инструмент, который едва не соскользнул на пол, а вот смычку не повезло, он таки отправился в свободный полёт, но, к счастью, был подхвачен потоком магии наместника и приземлился без повреждений.

– Прости, не хотел делать тебе больно, но ты едва не вышла из-под контроля, – сиер Брайтрейн, ослабив давление артефактов, приблизился и опустился перед гостьей на одно колено. – Я должен был тебя остановить.

– Б-будете приручать меня как н-норовистую кобылицу? – спросила она с обидой, пытаясь приподняться, но тут же бросила эту бессмысленную затею, потому что сил на подобные телодвижения просто не было. В глазах потемнело.

– Тише, не двигайся, – на руку девушки легла рука дракона, тёплая, источающая энергию, и тело Лиры стало наполняться силой. Другой рукой мужчина мягко высвободил из её судорожно сжатых пальцев дериху и, судя по звуку, положил на стол.