В отличие от Савано и Тиемы, чей возраст довольно сложно определить благодаря их нечеловеческому происхождению, Томоре от силы лет девятнадцать-двадцать. Она и не скрывает своей неопытности, явно стесняясь моего жадного взгляда, но стараясь как можно лучше соответствовать возложенным на нее "ожиданиям". Я поднимаюсь, бережно и аккуратно подхватывая девушку на руки, попутно успокаивая ее, шепча на ухо комплименты и фразы по типу: «Все будет хорошо!» «Ты — лучший кандидат!» и прочие, благодаря которым чувствую, как куноичи буквально тает на моих руках, наконец-то, немного расслабляясь.

Аккуратно, словно пушинку, кладу ее на маты, расстеленные в углу додзе, и приказываю биокостюму исчезнуть. Томоре с восторгом и ужасом смотрит на мой восставший ствол и наивным детским голоском спрашивает:

— А как мы будет его прятать? И где?..

Я прикрываю ладонью лицо и смотрю на нее сквозь пальцы. Мне даже стыдно пользоваться такой невероятной простушкой. Но, переведя взгляд ниже, быстро меняю точку зрения и отвечаю:

— Не беспокойся, у тебя, как и у всех других девушек, есть хранилище, в котором без труда можно спрятать мой член. Но только твое достойно сможет выдержать его размер! — поспешно добавляю, как только Томоре открывает ротик.

Опускаюсь ниже и развязываю ленту, скрывающую запретную пещерку. Куноичи вертится, шумно вздыхает, но старается сохранять хладнокровие. С каждой секундой у нее получается все хуже и хуже, потому я говорю:

— Сейчас мне надо будет провести ритуал, в ходе которого окончательно станет ясно, подходишь ли ты в качестве Хранительницы. Прошу тебя сохранять спокойствие.

Девушка кивает, стиснув зубы, а я развожу в стороны ее мускулистые ножки и касаюсь губами низа ее напряженного животика. Томоре шумно выдыхает как кит, но лишь вцепляется когтями в маты, дозволяя мне действовать дальше.

Не теряя времени, спускаюсь ниже, вдыхая тяжелый, но приятный аромат ее распаленного молодого тела, и глажу девственный рощи, медленно опуская пальцы ниже и ниже, пока не касаюсь края бутончика.

Ниндзя, наконец-то, вскрикивает и инстинктивно пытается сжать бедра, но поздно! Я беру ситуацию под свой языковой контроль, помогая себе руками. «Ритуал» проходит медленно и тяжело, так как мне приходится не только бороться с «претенденткой», но и стараться не причинить боль ее же неосторожными движениями. Куноичи вдруг вспоминает о предложенной ей роли, а может, просто мой язык, наконец, довел до нее удовольствие «ритуала», но она расслабляется и даже начинает слегка подмахивать попкой в такт моим движениям.

Через несколько минут плодотворной работы, Томоре вскрикивает и омывает пещерку любовными соками, что доказывает успешность проведенного «ритуала». Довольный, поднимаюсь выше, глядя сверху вниз на ее разгоряченное моими ласками тело, и говорю пафосным тоном:

— Настал самый ответственный момент! Предварительный анализ показал, что твое тело как нельзя лучше подходит для хранения в нем члена Героя! Готова ли ты, дева?

— Г-готова! — пищит Томоре. Ее грудь от частых вздохов вздымается вверх-вниз, как волны прилива. Я смотрю на нее и понимаю, что медлить больше нельзя.

— Тогда прими его благословение! Прими и храни с честью! — восклицаю я, раздвигая пошире бедра наивной девушки и нежно, но неотвратимо пряча жезл Героя в запретную пещерку. Будущая Хранительница ощутимо вздрагивает, когда легкая преграда рушится под моим напором, на глазах выступают слезы, но она, сцепив зубы, не издает даже писка, стоически решив перетерпеть неприятную часть. Я также стараюсь побыстрее избавить ее от боли, незаметно кастуя мини-исцеление. Девушка быстро понимает, что на смену неприятным ощущениям пришли совсем другие, широко раскрывает глаза и начинает постанывать, царапая не маты, а мою спину.

Еще спустя пару минут, она, уже совершенно забыв о цели «ритуала», активно бьется в моих объятиях, стонет и шепчет мне на ухо пошлости, вскрикивает и бурно кончает прямо на маты. Я не сдаюсь, решив контролировать себя до того момента, пока из ее памяти полностью не сотрется моя вступительная речь, а наслаждение не смоет цель «ритуала». По крайней мере, по глазам Томоре уже ясно, что если она и поверила в мою сказку, то готова будет повторять ее всякий раз, когда захочется. Но я хочу быть полностью в этом уверенным, поэтому вытаскиваю жезл, за которым охотятся не только Поднебесные, но и все девушки, кому удалось его почувствовать внутри себя.

Ассасинка слегка недоуменно смотрит на меня. По ее глазам вижу, что она хочет продолжать, потому молча кувыркаю ее на спину, без лишних слов погружая жезл еще глубже в хранилище. Томоре заходится в крике, но послушно выгибает спинку, стучась грудями о маты. Ее тело дрожит, спина вспотела так сильно, что мои руки скользят, а промежность выделяет соки как Ниагарский водопад. Она кончает в очередной раз и в бессилии падает руками на маты, но я продолжаю поддерживать ее шикарные бедра, обещая их хозяйке продолжение за продолжением...