Шрифт:
Наступило рождество, и мы всем совершеннолетним семейством отправились на бал. Он проходил во дворце Куракиных и собрал в своих залах всю знать нашего Города. Пышные платья, прически, блеск драгоценностей и помпезность мундиров. Красиво! Черт, побери! Моя Оленька удачно спрятала свой животик под пышным платьем и была вне конкуренции, светясь изнутри женской красотой беременной мадонны. Я оделся в гражданское платье и тоже привлекал внимание, но уже особей противоположного пола. Скажу без скромности, наша пара затмила всех на этом сборище помпезности и роскоши. Я не стал афишировать свои ордена, а Оленька надела только маленькие брильянтовые сережки и скромное колье, которые терялись на фоне ее изумрудных глаз и приоткрытой великолепной груди. Сначала танцевал исключительно с женой, но затем Маман сделала нам внушение и мы вынуждены были дать шанс всем страждущим прикоснуться к прекрасному. Ха-ха! Ближе к завершению, Оленька притомилась и присела отдохнуть, а мне пришлось работать за двоих. Я периодически наблюдал за любимой, кружась с очередной партнершей. Поэтому вовремя заметил, какого то хлыща, грубо схватившего мою Оленьку за руку. В глазах помутнело, и я не заметил, как очутился возле разгневанной супруги и с ходу отправляю рослого ухажера на пол хорошим хуком справа. Подхватываю супругу под руку и веду на выход.
Дома меня одновременно хвалили, ругали и жалели, стеная и причитая.
– Вася! Тебя могут убить! Я не переживу! Как ты ему врезал! Так ему и надо! Что же теперь делать?! – и дальше. – Утешай меня, здесь погладь, там погладь, а вот туда не надо, а то девочке стыдно будет!
В итоге мы все-таки уснули, но для этого пришлось постараться, успокаивая изрядно нервничающую супругу.
Глава 21
Утром состоялся разговор с тестем о предстоящей дуэли.
– Петр Казанцев. Прощелыга и мот. Охмуряет богатых вдовушек и пускает по ветру. Имел несколько дуэлей, три на шпагах две на пистолетах. Во всех победил. Но фехтование его далеко от идеала. Просто соперники были никудышные, так что, не пуганный еще. Общество на твоей стороне, если убьешь его, никто слова не скажет. Оружие выбирать тебе, поэтому советую шпаги. Пуля она дурная, не всегда благоволит правому.
– Спасибо, батя! Просветил. Поступим по твоему. Я за Оленьку намотаю его кишки на клинок.
– Вот и правильно! Так и сделай!
Вскоре, заявились секунданты, которые огласили вызов. Я его принял и мы договорились, что пришлю своего представителя и они обговорят время, место и оружие предстоящей дуэли. Весь оставшийся день прошел во всеобщем напряжении. Жена ходила за мной по пятам и смотрела глазами раненной оленихи. Вечером перед сном я попытался ее успокоить, гладя по выступающему животу и общаясь с нашим ребеночком.
– Тук, тук! Кто в домике живет?!
– Ну, зачем?! Зачем ты его ударил?! Можно было все решить мирным путем!
– Наша мама красивая, но нервная... Ой! Он шевельнулся!
– Рано еще!
– Да, нет! Смотри! Глажу... вот! Видишь! Ну, ка! Кто это там?!
– Эй! Куда полез?! Домик закрыт! Иди сюда! Сейчас я тебя утешу...
Снежная поляна, тихая погода. Я, как Пушкин, жду дуэли в компании с тестем и своим секундантом отставным военным давним другом бати. Мой противник еще не приехал, и я дышу морозным воздухом, в пол уха слушая советы бывалого военного. Мои шансы я оценивал, как высокие, проведя многие часы в тренировках в училище и в полку, развлекаясь с сослуживцами. Плюс моя сила и реакция. И уже крайний вариант, это размен смертельными ударами с надеждой на свою способность к излечению.
Вот и противник! Этот позер скинул верхнюю одежду, оставшись в белоснежной рубашке. Да, фактура, надо признать, у него неплохая. Если бы не гнилое нутро, можно было бы и пожалеть.
Под скрип снега сошлись по команде секундантов. Я не стал форсировать события, дав противнику проявить себя. Тот не долго думая пошел в атаку, работая шпагой, как заведенный. Я легко выдержал его незамысловатые действия и, улучив момент, проткнул ему сердце, чтобы уже наверняка.
Красиво лежит! Подумал, глядя на живописно раскинутое тело и алые гроздья капель на снегу, разлетевшиеся от раны.
– Будем считать, что я удовлетворен! – сказал подбежавшим секундантам, и наша сторона покинула место дуэли.
– Все же пожалел! – тесть с другом раскурили в экипаже трубки.
– Уж больно красив, чертяка!
– перед глазами появилось породистое лицо на снегу, сраженного мною любителя богатых дамочек.
– Это, да! Природа слишком размахнулась при его создании, потом спохватилась и сэкономила на душе. Теперь ты ее поправил и мир стал чище.
– Да ты философ, батенька! – Хлопнул друга по плечу мой секундант и засмеялся раскатистым смехом.
Запоздалый адреналин все же догнал меня и пришлось принять на троих предусмотрительно прихваченного с собой коньяку. Моя любимая повисла на мне в дверях и, несмотря на коньячный, запах впилась своими припухшими губками как пиявка.
– А вишневая, повкусней будет! – огласила она под всеобщий смех, разрядив обстановку. Вечером награда нашла своего героя и, несмотря на положение, Оленька пустилась во все тяжкие, выгоняя из своего сознания страшные картины напридуманные за время дуэли.
Наступил долгожданный момент. Январь 1808 года.