У нас с Оленькой опять период, когда она играет капризную девочку с растущим животиком, а я всячески угождаю ее прихотям. Нам обоим это безумно нравится, так как ее чувствительность в некоторых местах начинала зашкаливать. Я пользовался моментом и с удовольствием провоцировал ее на близость играя с набухшими титечками, проверяя на наличие заветного нектара.

– Милый! Ты сегодня уже проверял! Чем это кончилось?!

– Ну, ты же осталась довольной!

– Я слишком быстро возбуждаюсь. Это меня нервирует. Боюсь, ты ко мне охладеешь!

??? – делаю изумленные глаза, отрываясь от любимой левой.

– Поясни! – прервал увлекательный процесс, надеясь услышать, что то новое.

– Ты можешь получить комплекс неполноценности, когда я уже, а ты еще не начинал!

Боже мой! Простонал я про себя. Женщина в положении – это что-то!

– Хорошо! Будем тренироваться, чтобы у меня не развился этот комплекс, - зарываюсь лицом между тяжеленьких грудей и нежно поглаживаю выпирающий животик.

– Как думаешь? Мальчик или девочка?

– Я думаю девочка.

– Почему?

– Ты опять любил меня сзади, а я ела мандарин.

– Так это было уже после!

– А до этого ты катал меня на волнах, и водоросли запутались на моих ногах.

– Это когда мы оба не смогли ничего почувствовать?

– Но ведь потом ты все таки сделал свое дело, и песок натер мне попу.

– А! Ну тогда да! Будет точно девочка!

– Нет! Я вспомнила! Это же было под магнолией! Помнишь, когда мы все играли в прятки?! Ты так торопился, боясь, что нас найдут. Точно будет мальчик! Мужики всегда торопятся!

– А может все же девочка? Помнишь, как ты долго махала Маше и Андрейке из окна, с поднятым сзади платьем? Тогда я точно не торопился!

– Очень может быть, - проговорила она задумчиво. – Я тогда чуть из окна не вывалилась и шляпка у меня упала. Точно девочка будет! – Она вздохнула и повернулась ко мне тылом, чтобы живот не мешал. – Ты только сильно не толкайся и глубоко не заглядывай. Вдруг там все-таки девочка.

Так шло время. Фабрики исправно работали, животы у мамы и дочки росли, Машка тоже беременна. Я занимаюсь немного физкультурой, немного творчеством прогрессора, а в основном детьми и женой. В марте сначала Оленька, а через три дня Елизавета Матвеевна успешно разрешились от бремени, в чем я активно помогал, невзирая на недовольство акушерки. Опять же благодаря мне, они быстро избавились от последствий родов и уже через неделю радовали окружающих своими стройными фигурами с чересчур увеличенными верхними девяноста. Оленька родила все-таки мальчика (не срослась наша ромашка), а маман девочку. Теперь в нашей семье почти половина мальчиков - пять вместе со мной, и половина девочек – четыре, вместе с Машкой и Олей. Хлопот с одной стороны прибавилось, с другой уменьшилось, все счастливы и довольны.

Страна потихоньку воюет, то со Шведами, то с Турцией и Персией одновременно. Оружейные заводы по-тихому начала производство патронов, хотя мы их и не афишировали, и разработала под них ружье с казнозарядным механизмом. С нарезами ствола они так и не справились, так что о точности можно было пока забыть. Зато скорость заряжания возросла. Но учитывая, что заряжать приходилось по прежнему по одному патрону, то не сильно то и намного. Ну как не сильно, раза в два примерно. За год сделают пару тысяч винтовок. А там и Наполеон нападет. В общем, не спасет нас винтовочка. А вот артиллерия – да! На двух заводах день и ночь льют пушки. Думаю, для французов будет большой сюрприз!

Сегодня озаботился созданием магазина для винтовки. Нарезы в стволе для меня недоступны, так хоть такую идею протолкну. Опять же кроме идеи и основного принципа пружинной подачи патрона снизу, ничего не имеется. Поэтому порисовал, порисовал и отправился в Тулу к своему мастеру. Винтовку нам, к сожалению, достать не удалось. Государство жестко сохраняет секретность. Поэтому плюнул, и вернулся со вторым револьвером. Двенадцать выстрелов в ближнем бою все лучше, чем шесть.

Незаметно пришла весна. Малыши окрепли и округлились от обильной кормежки. Постройневшая Оленька и вынужденные ограничения на секс в предыдущие месяцы, создали все условия для очередного медового загула. Мы снова наслаждались друг другом, как прежде. Иногда, совсем как молодожены, совершали рискованные поступки, когда неожиданная страсть захватывала нас в ненадлежащем месте. Зато от этого бурлила кровь, и мы изрядно веселились, заставляя нашего бедного возничего по часу катать по городу карету с закрытыми занавесками.

Уже можно было отправляться с семейством на море, но я решил подождать, жертвуя целым месяцем. Дело в том, что должна родить Машка, а я не мог положиться на случай в этом деле. Поэтому выехали в конце июня, когда Маша родила мальчика, и я полечил ее вместе с новорожденным. Уже со спокойной душой целым караваном с детьми, няньками и охраной, неспешно с остановками отправились в южную даль. Это наше последнее лето перед вторжением Наполеона. Правда тот нападет вроде в августе, но все ведь может измениться, как у нас с пушками.

На этот раз приключения нас все-таки нашли. Татарские абреки ничего лучше не придумали, как устроить засаду на очередном повороте узкой дороги. Справа довольно крутой склон к реке, поросший лесом, слева более крутой подъем в гору. Бандиты засели впереди на верхнем склоне за большим камнем и разрядили залпом свои мультуки. Двое казаков упали, один вместе с лошадью.

– Сзади прикройте! – кричу казакам и, ни секунды не медля, несусь в сторону стрелявших, не давая им времени перезарядиться. Не знаю как, но я запрыгнул на камень выше моего роста и увидел внизу под собой четыре изумленные рожи. Улыбаюсь им и разряжаю свой револьвер. Двое упали только со второй пули, поэтому один пистолет оказался разряжен полностью. Тут загрохотали мушкеты моих казачков, расстреливая показавшихся сзади конников. Те частично попадали и ломанулись в обратную сторону. Как итог, двое раненых казаков, одному разворотило плечо, второму сломала ногу убитая лошадь, убито семь абреков, две лошади и еще две достались целыми. Малые дети ревели, женщины отпаивались ликером. Перебинтовали раненых, я сразу их незаметно подлечил, собрали холодное и огнестрельное оружие , а казачки отловили трофейных лошадей. Посадили раненых в телегу и поехали дальше, уже без приключений. Всю добычу оставил казакам, чем заслужил одобрительный взгляд их командира.