Я покончил с очередной порцией мороженого и облизал ложку. Потом небрежно спросил у парня:

— Насколько я понял, вы не убивали Рубинину?

Виталик продолжал улыбаться.

— А зачем мне было резать курицу, несущую золотые яйца? Мы ведь решали вопрос о том, чтобы купить мне «Жигули»! Понимаете? Если бы все прошло, как надо, Таня помогла бы мне с покупкой, продвинула бы в очереди. Я что, полный идиот, чтобы убивать ее?

Слова, конечно же, звучали убедительно, но я следил не только за словами. Я наблюдал за левой стороной тела собеседника.

Он был правшой, также, как и все мы. И секрет состоял в том, что правда, использующий правую руку в повседневной жизни, так или иначе умеет ее контролировать.

В отличие от этого, левая рука и вообще, вся левая сторона тела у правшей хуже справляется с контролем эмоций. Она непроизвольно будет выдавать обман почесываниями уха или носа, лишней жестикуляцией, подергиваниями, стучанием носком ботинка по земле.

Если же обмана нет, то обе стороны тела работают синхронно и спокойно. Поэтому лучше, конечно же, уметь контролировать обе стороны тела.

Кстати, я тоже в прошлой жизни учился быть левшой, привязывая себе на неделю правую руку за спину. Делал это специально для того, чтобы развить левую руку.

Ну, а сейчас левая сторона Виталика полностью соответствовала правой. Никакой рассинхронизации. Поэтому я кивнул.

— Он говорит правду, Аня. Если ты все-таки так и не решилась отведать мороженого, пойдем отсюда. Ловить настоящего убийцу.

— Я сама знаю, куда нам идти и когда! — ощерилась Белокрылова. — А тут я еще не закончила!

Виталик с интересом наблюдал за нами. Кажется, я слишком поторопился, когда решил, что нравлюсь Белокрыловой. Она начальница и ей надо все время подтверждать свой статус.

— Ну что же, очень хорошо, — я пожал плечами. — Давай развлекаться здесь, на берегу реки, пока настоящий убийца гуляет на свободе.

— А это уже предоставь решать мне, — отрезала Белокрылова. — Ну, а вас, гражданин хороший, я жду через два дня, в вашем районном УВД. Там вас привлекут по делу о тунеядстве и паразитизме. Немного поработать руками вам не повредит.

Но Виталик не испугался. Наоборот, обольстительно улыбнулся.

— Эка, вас понесло, однако. Чего вы так взъелись? Защищать своих сестер по несчастью хотите? Так они вовсе не несчастные, а наоборот, очень даже довольные. А за тунеядство привлечь меня не удастся, я официально трудоустроен и работаю на железной дороге.

Белокрылова хищно улыбнулась.

— Ничего, мы что-нибудь найдем. В крайнем случае, за аморалку что-нибудь припишем. Как говорится, был бы человек, а статья отыщется.

Ого, как она разъярилась. Действительно, что-то чересчур разбушевалась. Я даже посочувствовал бедному Виталику, чисто из чувства мужской солидарности.

Но, как оказалось, все самое худшее было впереди. Не для меня, а для Виталика.

На дороге раздался резкий визг тормозов. Около кафе остановилась черная «Волга», корпус так и блестел на солнце. С переднего пассажирского сиденья с проклятиями выскочил Виноградов и побежал к нам.

Бешеный взгляд несущегося директора был устремлен на Виталика. Нетрудно догадаться, что некие доброхоты услужливо донесли новоиспеченному вдовцу о том, что его женушка имела сердечного друга для любовных забав.

— Ух ты, я бы на вашем месте нырнул в реку, — посоветовал я Виталику, но парень уже и сам понял, что ему надо отступать.

Быстро развернувшись, Виталик перемахнул через низкую ограду, опоясывающую кафе и побежал вниз по берегу. Виноградов тоже перескочил через препятствие и помчался следом.

— Ну, как ты думаешь, он успеет его догнать? — спросил я у Ани. — Я готов поставить на то, что поймает.

Другие посетители кафе тоже живо обсуждали эту тематику.

— Ох нет, как же это произошло! — простонала Белокрылова. — Кто-нибудь, позовите милицию! Он же его сейчас изувечит!

Да, действительно, я оказался прав. Несмотря на солидную разницу в возрасте и одышку, Виноградов был полон искренней ярости. Он настиг беглеца уже в воде, где тот на секунду замешкался, не желая портить замечательные туфли и штаны. Повалив Виталика на землю, Виногпдов принялся его лупить кулаками по лицу.

— Ну, как говорил Чехов, если жена изменила тебе, радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству, — сказал я философски. — Что же тут поделать, нам остается утешать только этим.

Белокрылова бросила на меня испепеляющий взгляд и побежала к месту происшествия.