Помнится, я очутился в абсолютной темноте. Тела своего не видел, ни рук, ни ног. Словно повис в пространстве, в чернильной густой кляксе.

Что это, опять какое-то вневременное путешествие? Я не успел испугаться, так как на этот раз твердо понимал, что нахожусь в сновидении.

Потом вдали показался красный свет. Он стремительно приближался, и оказалось, что это не совсем свет, а длинная багровая лента, пылающая в темноте и похожая на змею. Когда лента приблизилась вплотную, я внезапно понял, что она состоит из десятков игральных карт, несущихся в воздухе одна за другой. Каждая карта размером с взрослого человека.

Причем рисунки на картах были необычные. Вместо мастей изображения чаш, мечей, денег и жезлов. Картинки тоже необычные. Короли и королевы, рыцари и оруженосцы. Шуты и императоры, монахи и любовники, колесницы, палач, звезды, солнце и луна и еще множество других. Каждая картинка пылала красным пламенем.

Покрутившись вокруг меня, карты собрались впереди, как змея, изготовившаяся к прыжку. Я пытался уйти назад, но не мог и пошевелиться. Впрочем, как шевелиться, тела-то нет.

Лента рассыпала вокруг фейерверк красных огней, чуть помедлила, вращаясь на месте, а затем карты бросились на меня. Я пытался кричать, но звука не было.

Карты проходили сквозь меня и я видел каждое огромное изображение, наплывающее на меня, словно сотканное из тысячи красных неоновых лампочек. Последним рисунком оказалось изображение огромного бородатого короля с поднятыми двумя мечами.

Он налетел на меня, замахнувшись клинками. Я наконец закричал и проснулся. Осоловело глядел вокруг, пытаясь понять, где нахожусь.

Рядом спал Терехов, он опустил здоровенную голову назад, на неудобный подголовник. Дальше у окна дремала Лида. Ее голова иногда стукалась о стекло машины и девушка недовольно морщилась.

Белокрылова смотрела папки с документами и отчаянно зевала. Дело уже было вечернее. Дорога быстро погружалась в темноту.

От моего крика Лида проснулась, а Михалыч и Белокрылова оглянулись.

— Что это с тобой? — спросила Аня. — Кошмары мучают?

Я вытер вспотевшую шею и ощутил, как по спине бегут струйки пота.

— Да так, приснилась ерунда, — пробормотал и посмотрел в окошко. — Далеко еще до Ленинграда?

Шефиня промолчала, да, собственно, вопрос предназначался не ей.

— Скоро будем, — степенно ответил Михалыч и покрутил усы. — Даст Бог.

— Ну, и хорошо, — снова пробормотал я и попытался устроиться поудобнее на жестком сиденье.

Но Белокрылова теперь не дала мне уснуть.

— Может быть, теперь соизволишь объяснить мне, как ты узнал, что Куприянов убийца? — спросила она. — Я ждала слишком долго, хватит меня мучать.

Я поерзал на сиденье, но устроиться удобнее было невозможно. А еще я вдруг обратил внимание, что Терехов проснулся и навострил уши. Наварская тоже вся превратилась во внимание.

— Ладно, ладно, — проворчал я. — Все просто, как трижды три. При первом знакомстве с нами Куприянов сделал вид, будто не знает, кто такой Пиковый король. Только Виноградов выдал его. Я сразу обратил на это внимание. И понял, что главной целью была вовсе не Рубинина, а несчастный Синицын. Он уличил Куприянова в махинациях и собирался рассказать об этом директору. Вот тот и убил его, а заодно и Татьяну, чтобы сбить всех с толку.

— И поэтому ты придумал про якобы написанное письмо Синицына, где он описал все махинации Куприянова, — уточнила Белокрылова.

Я кивнул и прикрыл глаза.

— Ну да, видите, как все просто.

Шефиня помолчала, а потом сказала:

— Если бы не чистосердечное признание Куприянова, мы бы ничего не доказали. Ты можешь понять, что советская милиция так не работает? Мы должны собирать улики, а не устраивать игры с преступниками.

— Ага, — сонно кивнул я. — Только сбор улик это уже без меня, пожалуйста. Это слишком скучно. И кстати, я же сразу сказал, что это ненастоящий Пиковый король. Надо было поспорить с тобой на обед.

— Еще чего, — возмутилась Белокрылова. — Я никогда не буду с тобой спорить.

Но тут я вспомнил про завтрашний день и встревоженно открыл глаза.

— Кстати, про Пикового короля. Завтра он нанесет удар по семье Савинковых. Ты не забыла об этом?

Сначала начальница молчала и даже не смотрела на меня. Она сложила папки в сумку, потому что читать в наступившей темноте уже было невозможно. Потом сказала:

— Да, я не забыла.

Тогда я наклонился к ней.

— Но только учти, я должен поехать в засаду вместе с вами.