– Ай! – вскрикнула от неожиданности, когда из кустов прямо перед нами выскочил заяц. Дёрнув длинными ушами, зверёк шмыгнул в укрытие из густо переплетённых ветвей.

– Ну, чего испугалась? – добродушно усмехнулся Ренн, и рука его прошлась по рёбрам вверх, вызывая толпу мурашек и завихрения в животе. – Сердце стучит, как у того зайца.

– Я не заяц, я… – хотела было возмутиться сравнению с ушастым любителем морковки, но не успела – глазам открылось поразительное зрелище.

И всё вылетело из головы.

– Что это? – спросила заворожено.

Мы прошли дорогой до озера и теперь, когда деревья расступились, я увидела мерцающие над водой золотистые искры. Они то плыли, повинуясь дыханию ветра, то завивались спиралями и кружили в понятном только им танце.

Маленькие существа, хрупкие души. Только тронь – погаснут.

Они вспыхивали тут и там, складываясь в созвездья и замысловатые фигуры, манили, ворожили. И эта немая красота, и очарование ночи, и близость самого желанного в мире мужчины лишили меня воздуха – я застыла на вдохе, не в силах оторвать взгляд от волшебных огоньков. Они отражались в тёмной глади озера, как в старинном зеркале, и создавалось ощущение, что под водой тоже кто-то есть.

– Они доживают свои последние ночи, – Ренн встал за спиной и, пропустив руки под грудью, прижал к себе и уложил подбородок мне на макушку. – Скоро наступят холода, и светляки уснут.

Он пытался говорить ровно, но в голосе всё равно звучало восхищение, а ещё бесконечное уважение к своей земле и этому миру.

– О, Матерь! Они сияют, как маленькие звёзды, – выдохнула я и протянула руку.

– Знал, что тебе понравится. Между прочим, ты первая девушка, с которой меня тянет на романтику.

Мне показалось или… он смущён? Да быть такого не может!

– Полагаю, мне нужно этим гордиться? Я смогла перевоспитать сурового и чёрствого Зверя-из-Ущелья!

Ренн пробурчал что-то нечленораздельное и притиснул меня к себе ещё теснее, как будто говорил – моя, не отдам!

– На самом деле раньше я воспринимал всё это как должное. Не замечал. В другом случае отмахнулся бы и прошёл мимо надоедливых мошек, но сегодня со мной ты. Захотелось разделить с тобой эти чувства.

Один из светлячков отделился от стайки и полетел к нам – ну точно заблудившаяся искорка. Сел на ладонь, тихо мерцая.

– Говорят, светляки тянутся только к тем, кто чист душой.

– Это ты сам сейчас придумал?

Вместо ответа Ренн скользнул руками по моим плечам и собрал непослушные локоны в охапку. Рвано вдохнул воздух у виска, коснулся губами уха.

– Я много чего уже успел придумать… Пошли в дом?..

Мы молчали, заходя внутрь. Но молчание это было странным, многозначительным. Общались только пальцами – переплетая и слегка сжимая их.

От печи шло уютное тепло. На стенах плясали смазанные тени, они же лежали на лице моего лестрийца, делая скулы ещё более выраженными, а взгляд – глубоким.

Я всегда дрожала под этим взглядом.

– А если... – я сглотнула и стиснула на груди ткань платья. – …если будет холодно, и мы замёрзнем?

Ренн сорвал с кровати матрас, бросил его на пол вместе с ворохом одеял.

– Не бойся. Если что, я тебя погрею.

Прозвучало так многообещающе. Почти угрожающе. Хм-м…

Мы улеглись рядом с печкой. Я удобно устроила голову у него на плече и ткнулась носом в шею. Не верилось, что этот длинный день подходит к концу. Да он был таким насыщенным, что у меня в голове не помещалось – как это всё вообще могло со мной произойти?!

Но думать совершенно не хотелось. Одурманивающе пахло мужчиной деревом, мхом и туманом – он окутал наш маленький домик снаружи, как кокон.

– Ренн... Почему ты так дышишь? – спросила лениво и повела кончиком носа по шее.

– Как?

– Так тяжело... И громко...

Ох, не умею красиво говорить, когда волнуюсь. Вечно чушь несу.

– Наверное, потому что ты придавила мне кое–что своей ногой, – послышался негромкий смешок, и меня сжали сильнее.

– Прости, сейчас уберу.

– Можешь не убирать.

Чувство было таким, что я глотнула того хмельного напитка с праздника Маков. Захотелось какого–то сумасбродства, захотелось подразнить его немного. Откуда же я знала, к чему это приведёт?

Хотя нет. Судя по тому, как изменилось его дыхание и какими каменными стали мышцы – догадывалась.

– Сама напросилась.

Одним быстрым движением Ренн подмял меня под себя, заводя кисти рук за голову. Внутри сладко ёкнуло – оказывается, чувствовать себя слабой может быть так приятно…