— Ну и хорошо, — соглашается Ирка. — К тому же, это могли быть и не его бабы. Ты точно видела всех, кто ехал в машине? Может там и мужики были.

— Повторяю, мне все равно.

— Тогда почему ты плакала? — настаивает Игнат.

Я отворачиваюсь к окну. Они ждут от меня ответа, но я сама его не знаю. Мне просто не по себе, обидно. Я будто больно приземлилась на спину прямо в центре грязной ухабистой мощёной улицы и не знаю, как встать.

Ирка и Игнат отвлекают меня, задурив голову рассказами о своих отношениях и фильме, который они смотрели. Сладкая парочка покидает мой дом почти в полночь.

Следующим утром во время нашей привычной утренней летучки в один из мессенджеров с незнакомого номера мне приходит следующее сообщение:

«Доброе утро. Нам по-прежнему нужно поговорить. Ничего не планируй. Буду ровно в 18.00.»

От злости я аж ерзать на стуле начинаю.

Несколько коллег поочерёдно окликают меня, пытаясь организовать работу пекарни. А я не слышу, я слишком занята серфингом в Интернете. Мне необходимо найти для бывшего мужа яркую картинку с изображением среднего пальца. Вчера этот мудак развлекался с толпой ржущих баб, а теперь ему нужно поговорить. Вот с ними пусть и разговаривает. Отправляю ему большой «фак». И, довольная собой, возвращаюсь к обсуждению насущных проблем. Как только наше небольшое совещание заканчивается, я тут же звоню Макару. Знаю, что этот турецкий дуб не отступится.

Выброшенный в кровь адреналин не дает успокоиться.

— Привет, хочу попросить о небольшом одолжении. У тебя друзья есть?

— Какие? — переспрашивает в недоумении.

— Да любые.

— Кхм-м. Есть двое самых верных, еще со школы, а что? — смеется Макар.

— Приезжайте сегодня ко мне в шесть, я вас чаем угощу с булочками.

— Ты меня пугаешь, Татьяна.

— Так вы придете или нет?

— Будем в шесть.

Таня

— Тяжелый, зараза, — кряхтит невысокий и несколько шарообразный друг Макара, с кудрями на макушке.

— Потому что в Советском Союзе на совесть мебель делали, все из натурального дерева, видно же, что дивану лет тридцать. Вот он и весит, как вагон угля, — поясняет тот, что повыше ростом.

— Можно подумать, ты поднимал что-то тяжелее своих пробирок, — улыбается мне Макар.

— Ну извините, не все, как ты, таскают железо по вечерам.

Заболоцкий пожимает плечами.

— Только после программы «Спокойной ночи, малыши», — поясняет мой друг.

Нельзя не признать, что он самый горячий из троих мужчин. Стройный, высокий и широкоплечий, думаю, если бы не девочки, то его бы здесь просто не было. Найти достойную мать для своих детей сложнее, чем жену или любовницу, а так — давно бы влюбился в кого-то шикарного, под стать себе.

— Может я все-таки заплачу? — наблюдаю за тем, как мучаются мужчины. — Можно было нанять грузчиков, но ты же сам говорил — никаких незнакомых мужиков в доме.

— И правильно, они посмотрят, что вы тут одна, и еще наведут грабителей, — добавляет Евгений.

— Или увидят, какая она красивая, и захотят ее себе, — перебивает Макар, заставляя меня смутиться, затем строго заканчивает: — Чаю с булками будет достаточно. Несём, ребята, до крыльца.

Когда диван оказывается на улице, я приглашаю всех в дом.

— А вы давно здесь живете, Татьяна? — заглядывает в неисправный камин Евгений.

По профессии он химик. Евгений высокий и худой, а еще у него смешная прическа с перекинутой на бок челкой.

— Два года, а что?

— Не вздумайте зажигать этот анахронизм для обогрева помещений. Дом сожжете.

Смеюсь, отрицательно качая головой. Я и не планировала. В доме есть центральное отопление.

— А диван так и будет на улице стоять? — интересуется Андрей, осматриваясь.

— Я позвонила в какую-то фирму. Вот с улицы они его заберут, а из дома не согласились, — улыбаюсь Макару, что моет руки на кухне, с интересом разглядывая мое ассиметричное платье.

Он по-прежнему смотрит на меня как на женщину. Мы с ним не раз целовались и почти занялись любовью. Это не могло пройти бесследно. Мне неловко под его внимательным взглядом.

— Не буду зажигать камин и звать посторонних в дом, — ставлю чайник на плиту, расставляю свежую выпечку.

— У вас забит канализационный слив, — выходит из ванной Андрей, стряхивая воду с рук.

Рубашка на его животе натянута и слегка намокла от воды и пота.

— Да, надо вызвать сантехника, — соглашаюсь.

— Мужика ей надо на пмж, — продолжает смущать меня Макар, подмигивая.

— Вот, Татьяна, присмотритесь к нашему Макару. Он парень холостой.

Молча достаю чашки и тарелки, никак не комментируя. Мне Макар нравится, и он точно не виноват, что я дура набитая.