— Я женат уже десять лет и скажу вам как на духу, ничего хорошего в этой холостяцкой жизни нет.

Андрей хирург-травматолог. И он самый тихий в этой компании.

— Главное, чтобы твоя Лелька не примчалась сюда на такси и не прибила нас всех, — смеется Евгений, он очевидно знаком с супругой травматолога.

Часы показывают без десяти шесть, я бросаю на циферблат очередной нервный взгляд, затем достаю из холодильника эклеры. Сегодня они в нашей пекарне особенно хороши.

— Мы во дворе познакомились, — смеется Женя. — Макар был драчуном и забиякой, пришлось его спасать от всех, кому он насолил.

— Вот уж не ожидала, — разливаю по чашкам чай.

— Да, он лез в драку чаще, чем приносил двойки из школы. А двоек у него было много, — подтрунивает над другом приятель. — А однажды он заступился за девчонку, и на него напали сразу четверо, вот тогда мы с Андрюхой его и спасли.

Мы дружно смеемся. Слышится сербанье чая и звон ложечек по блюдцам.

— В таком большом доме и совсем одна, — комментирует тихий хирург.

— Почему одна? У меня есть Гришка. Может быть еще чаю?

— С сахаром, если можно.

— Я тоже женат, уже пять лет, но не так счастливо, как Андрей Палыч, меня жена по дому скалкой не гоняет.

Друзья дружно гогочут.

— Как смешно — нахохливается Андрей.

В этот момент в дверь звонят. И я не успеваю разобраться с чайником, он тяжелый, зараза, а еще крышка застряла.

Макар реагирует быстрее.

— Это, наверное, за диваном твоим приехали. Я открою, — идёт он в коридор.

— Стой! — пытаюсь позвать вмиг охрипшим голосом, неловко разворачиваясь.

Возле моего дома стоят сразу три машины, одна из которых терракотовая кия. Думаю, Айвазов уже все понял. Но я ведь этого и хотела. Причинить ему такую же боль.

— Таня где?

— И тебе добрый вечер, Тимур Назарович.

Застываю посреди зала, только слышу их, но не вижу. Вчера он был с бабами, сегодня я с мужиками. Все логично, восемь лет прошло. Имеем право.

— Я смотрю, ты совсем не боишься, Заболоцкий, по-прежнему сюда таскаешься.

— Кого мне бояться? Тебя что ли, Айвазов?

— Отвали от моей жены, — как-то очень интересно ошибается Тимур.

— От бывшей жены, Тимур Назарович, бывшей. Проваливай, если почки дороги, — странным сдавленным голосом добавляет Макар.

— А ты бы яйца поберег, прежде чем сюда их прикатывать, — непривычно утробно звучит голос бывшего.

Дальше в коридоре слышна какая-то возня, мне становится дурно и стыдно за то, что все это затеяла.

— Что тут происходит? — выходит в коридор Евгений.

— Все в порядке? — спешит вслед за ним Андрей.

У меня руки трясутся. Самое интересное, что переживаю я, почему-то, не за гостей, а за Тимура. Ну, это даже логично. Их трое, а он один. Я же этого и добивалась — чтобы он явился и увидел, чтобы отстал. Да что с моими руками?

Возня приобретает характер драки, и я не выдерживаю, выхожу в коридор. Не совсем понятно кто кого держит, прижал и наклонил. Ноги-руки перепутались. Все дергаются, кряхтят и стонут. На пол летит телефон и щеточка для обуви, калошница наклонилась, падает вешалка.

— У нас с вашей женой, Тимур Назарович, страстный роман. Так что идите вы, пожалуйста, в турецкую баню!

Я так и стою, прижав руки к лицу и не зная, что делать. Зажмуриваюсь. Глаза открываю, только когда слышу хлопок двери.

— Здоровый мужик, с места не сдвинуть, чуть нас троих не раскидал, — смеется Евгений, отряхиваясь.

— Ага, вроде не так, чтобы очень большой, но сильный, как смесь гориллы с носорогом, едва втроем из дома вытолкали, — подхватывает Андрей, поправляя одежду.

— Ну прям-таки. Я его один без проблем держал, а вы уже как девчонки разнюнились, — разминая плечи, одергивая стильный черный костюм, возвращается Макар, — будь я поудобнее одет, сам бы справился в секунду.

У меня щеки горят. Пульс зашкаливает. Давлю в себе идиотское желание выбежать на улицу и узнать, что там с Тимуром. Но ход моих мыслей прерывают вой сигнализации и скрежет, до жути похожий на звук с силой сминаемого металла.