Немного передохнув, они спустились в ресторан. В отгороженной колоннами части ресторана располагались столы и раздача для системы «все включено». На столах стояли вегетарианские блюда и так называемые мясные, когда в овощном соусе плавали кусочки мяса курицы или коровы зебу, которая отличалась от священной коровы своим ростом, горбом на загривке и более грубым вкусом.

– С красными флажками не бери, – сказал Лизе Андрей Томилин, – есть не сможешь, там специи просто огонь.

И тут вдруг вынесли настоящую запеченную курицу, официант в белых перчатках стал церемонно нарезать ее тонкими ломтиками, примерно как утку по-пекински. Мужики встрепенулись, помчались за курицей со своими тарелками, но они не были первыми, набежали и другие постояльцы. Одна курица человек на десять, просто смешно по нашим понятиям. Лиза решила не составлять конкуренцию мужчинам, тем более что ее обычное меню на ужин составляли: сырная тарелка, орехи, свежая зелень и экзотические фрукты.

Вечер провели в номере электрика Геныча с пивом «Кингфишер».

– Пофигизм, – говорил Геныч, – основная черта индуса. Колесо Сансары крутится само по себе, независимо от иллюзорного мира. Нельзя усовершенствовать вечный двигатель, прилагаемые усилия могут только все испортить.

В этом иллюзорном мире их неплохо надули, в салоне связи, заставили оплатить никому не нужные услуги, а в обоих такси проделали один и тот же фокус: водитель получает в руки несколько купюр, одну из них он ловко прячет – и вот, всем видно, что денег не хватает.

– Сегодня пятница и чуть больше недели до нового года, и на фига было сюда мчаться! Кто отдал этот дурацкий приказ? – с тоской вопрошал Геныч, которому за ужином достался только крохотный кусочек птицы.

Гриша тоже грустно ухмылялся, безделье его угнетало, наводило на грустные мысли.

– Расслабьтесь, – сказал Андрей Томилин, – привыкайте к индийскому стилю жизни, не нам его менять.

После коллективного похода в «Водафон» выходить из прохлады совсем не хотелось. Жизнь в отеле Лизу вполне устраивала. С утра она занималась йогой в саду около бассейна на просторной балюстраде шестого этажа, потом завтракала и совершала небольшие прогулки, а после обеда отдыхала, читала местные газеты, регулярно доставляемые коридорными, и смотрела телевизор. Прислуга была приветлива, мужчины-постояльцы, особенно арабы и иранцы, пытались ухаживать за ней. Белых женщин здесь почти не было, и она чувствовала себя предметом особого внимания.

Лежа на кушетке около бассейна, Лиза быстро отпустила свое прошлое, словно шагнула на борт морского лайнера и отправилась в удивительное путешествие. Словно не было сумасшедшей матери, которая, она не сомневалась, угробила ее отца, и по настоянию которой Лиза вышла замуж. И вся затаенная злоба на несправедливость в ее жизни осталась на каком-то далеком берегу, куда морские волны выносят пену и мусор.

Прожить месяц в таком отеле – просто сказка. Это компенсация за изгаженное море, тошнотворные запахи и жару на улице. Она уже прошлась по бутикам, которые занимали первые два этажа отеля, и купила себе серебряные украшения. Вечером после бассейна она прихорашивалась у огромного зеркала в просторной ванной комнате и потом спускалась к ужину, манерно придерживая на ступенях длинную до пят юбку и ловя восхищенные взгляды мужчин.

После ужина Лиза прогуливалась на набережной около отеля. Чувствовалось дыхание моря, температура воздуха была не выше 25 градусов, все-таки стояла зима, и некоторые прохожие даже накидывали кофты и куртки, а маленьким детям надевали на голову шерстяные шапочки.

Обычно вечера коротали у Гриши или Геныча, мужчины утверждали, что доктор прописал акклиматизацию с перчеными блюдами, которыми изобиловало меню ресторана, и стаканом виски по вечерам для профилактики инфекций. Обсуждали, как непросто работать с индийцами – сами они с ленцой, но к другим требовательны. Гриша в свое время прожил в Мумбаи три года, почти безвылазно, и научился отлично ладить и с рабочими, и с начальством. В сумме Геныч тоже провел в этом городе не меньше времени, с той лишь разницей, что каждые два-три месяца уезжал ненадолго, как он говорил: «Чтобы глаз не замыливался». Два сторожила вели неспешный разговор, вспоминали, как неопытные приезжие попадали в комичные или опасные ситуации. Андрей Томилин поддакивал и предупреждал Лизу, чтобы она не выходила одна в город, особенно по вечерам; в каменных джунглях, как в лесу, населенном хищниками, опасность может подстерегать за каждым углом, особенно, когда сумерки спускаются на землю и начинает быстро темнеть. Заразы и паразитов здесь тоже не меньше, чем на малярийном болоте, и если заболеешь, то по страховке попадешь в бесплатную больницу. И такое случалось, некоторые попадали – впечатления незабываемые.

Безмятежное существование в отеле, где Лиза еще не успела до конца вкусить все возможности отдыха, чревоугодия, шопинга и развлечений, нарушили друзья-переводчики, которые пригласили ее поужинать вместе с ними на Колабе в знаменитом кафе «Леопольд». Саша с Машей после окончания проекта поженились и теперь совершали свадебное путешествие; следующим утром они вылетали в сторону Филиппин.

Место, где жила Лиза, называлось Нариман Поинт – район фешенебельных отелей, банков и офисов. До Колабы, знаменитой своими торговыми рядами и недорогими ресторанчиками, можно было доехать на такси меньше чем за десять минут, но она решила пройтись. Она шла по широкой и почти пустынной улице Мадам Кама Роуд. Сначала ей попался сапожник, потом брадобрей, который повесил полочку с необходимыми принадлежностями и зеркалом на завитке чугунного забора; не отрываясь от клиента, он улыбнулся и приветствовал белокожую мэм кивком головы. Впереди, около высокого забора импозантного офисного здания на подстилках разместилось большое семейство. Женщины были вполне упитаны и одеты в разноцветные сари из дешевых тканей. Их голопузые детишки расползлись по всему тротуару, как тараканы, и Лиза аккуратно их обошла, чувствуя на себе строгие взгляды стоящих особняком мужчин. Когда она достала телефон и сделала пару снимков, обитатели тротуара нахмурились; одна женщина резко встала и шагнула навстречу, готовясь к нападению на чужестранку, которая вторглась в их частные владения. Тут же поднялись со своих мест двое мужчин с оголенным торсом. Оказывается, у тротуарных было ощущение приватности в своем «жилище» и, несомненно, чувство собственного достоинства. Лиза ускорила шаг и перевела дух только у старого здания университета, башня с часами которого, напоминала Биг Бен. Она шла по стороне, где стояли виллы колониального периода с толстыми стенами и окнами, спрятанными в резных нишах балконов. Высокие каменные или кованые заборы охраняли частную собственность от нежелательных вторжений. И снова попадались люди на тротуаре, но теперь уже Лиза обходила их стороной.

Обогнув магазин сувениров с огромным резным слоном в витрине, она приближалась к большой площади с фонтаном. Вот он, поворот на Колабу, около высокого дома из серо-голубого базальта с башенками-минаретами. Козуэй – насыпная дорога и главная улица Колабы, оказалась не особо широкой и без архитектурных затей: у тротуаров были припаркованы машины, такси, грузовые велорикши, мотоциклы, и даже ослик с повозкой, на которую грузили тюки из закрывающихся торговых рядов. Улица не производила никакого впечатления: дома обшарпанные, многие покрыты черной плесенью – следствие муссонного тропического климата. Единственным сокровищем этого района был дом из базальта на площади рядом с фонтаном. Слабое освещение дополняла уличная реклама. Сторона, по которой нужно было идти, представляла собой некий туннель, образованный торговыми палатками, стоящими в ряд по краю тротуара. Было жарко, тесно, темно, беспрерывно гудели проезжающие мимо машины. Из узких проемов между домами внезапно выскакивали нищие – окликали, хватали за руку; приготовленная в кармане мелочь разошлась в два счета. Анорексичной женщине с ребенком на руках не хватило, лицо у нее было изможденное, глаза глядели с укоризной, пришлось достать кошелек из сумки. И это была большая ошибка, потому что сразу налетели неизвестно откуда взявшиеся дети и два увечных. И все галдели до головной боли.

Нашли место, где устроить ужин! Лиза судорожно искала в сумке звонящий телефон, а вокруг нее нищие в напряжении ждали, когда она снова начнет раздавать мелочь.

– Мы решили, что лучше пойти в кафе «Черчилль», пройди еще немного вперед, – сказала Маша, – там еда вкусней и народу меньше.

Лиза уже почти бежала, а за ней неслись женщина с младенцем, подвешенным в платке, и торговец барабанами, попутные попрошайки тянули к ней свои руки, а мелкие торговцы с любопытством глазели на растерявшуюся бледнолицую. Вот уже и «Черчилль», и охранник у входа, наконец, останавливает весь этот хвост.