В три ночи он проснулся от того, что кто-то его тряс за плечо. Следопыт открыл глаза. Над ним склонился… Итиро.

— Тафари-Тафари, я здесь!

В первые секунды Следопыту показалось, что это продолжение сна. Тафари включил свет. Перед ним на краю кровати сидел бледный, но живой Итиро.

— Я очень голодный. У тебя есть что-нибудь поесть? — спросил он.

— Где ты был? — удивился, обняв Итиро, Тафари, — где ты был? Мы думали, что потеряли тебя!

— Я всё время был здесь, — ответил Итиро.

И рассказал, что с ним случилось.

…После ужина Итиро отправился в свою каюту. Ему не давали покоя мысли о каменном шаре, найденном в сеноте. Итиро не мог понять, что это за предмет. Зачем он? И почему на нём светилась надпись: «Нет» Что всё это обозначало? Он крутил шар в руках, потом решил попробовать на нём все имеющиеся в его распоряжении толы. И первый же тол — его Огненная палочка, сработал. Шар нагрелся и скинул первый слой. Тот сошёл, словно скорлупа. Под ним обнаружился новый шар, но уже голубой. И тоже со словом: «Нет». Итиро опять его нагрел. Повторилось старое — голубой шар развалился, обнажив зелёный. Итиро не удивился, что надпись осталась прежней. И так он нагревал шары, пока не остался последний — красный. И на нём засветилось: «Да».

Итиро нагрел и его. Шар развалился, обнажив флакончик из кусочков неогранённых сапфиров, спаянных меж собой золотыми нитями. Итиро долго вертел её в руках и, наконец, обнаружил, что если покрутить выпуклость на резной крышечке, то бутылёк открывался. Внутри был розовый порошок. Он вдохнул его — порошок сладко пах персиками.

И тут в отражении серебряного чайника, стоящего перед ним, Итиро заметил, что стал исчезать. Он побежал в туалетную комнату к зеркалу. И в отчаянии увидел, что исчез полностью. Итиро бегал по каютам легко проходя сквозь стены и двери. Хотел взять ручку и написать записку. Но стал словно приведение — в его руках ничего не держалось. Итиро ничего не мог схватить. Он кричал, но его никто не слышал. Парень видел, как его ищут. Ему было жалко плакавших девушек и бегающей команды. Но он ничего не мог поделать. Только старый пёс одной из пассажирок почуял его. Он глядел Итиро в глаза, рычал и лаял. Но на Итиро не было медальона переводчика, чтобы попросить пса передать кому-то информацию. Да и сработал ли медальон, парень не знал.

Итиро оставалось только сесть в каюте Тафари и ждать, чем это всё закончится, отгоняя от себя мысли, что он останется таким навсегда.

— Но странно, мы не увидели никакого огранённого бутылька у тебя на столе, — выслушав друга, удивился Тафари, — я бы заметил.

Они отправились в каюту Итиро. Да, бутылёк появился на столе. Тафари аккуратно, не дыша, взял её в руки и рассмотрел.

— Видимо, — сказал он, — флакон пропадает, когда пропадает и тот, кто им воспользовался.

…В четыре ночи помощник капитана опять проснулся от стука.

— Помяните мои слова… — сказал он, но не договорил, встал, накинул китель и открыл дверь.

За ней стояли Тафари и Итиро.

— Господин помощник капитана, — поклонился ему Итиро, — я нашёлся. Извините, заснул на палубе в лежаке. И проспал стуки…

У помощника капитана открылся рот. Он сам лично проверял все палубы лежаки.

— Извините ещё раз за доставленные неудобства, — кротко продолжал кланяться Итиро, смиренно сложив перед собой руки.

— Так мы пойдём? — спросил Тафари.

Потерявший дар речи помощник, смог лишь кивнуть. Когда парочка удалилась, он вернулся в постель и закрылся с головой одеялом, пытаясь не думать, как будет выглядеть в глазах береговой полиции, когда завтра сообщит в телеграмме, что пассажир нашёлся.

За завтраком, когда компания сидела в ресторане парохода и старалась не обращать внимания на косые взгляды других пассажиров, Тафари, нагнувшись через стол, тихо сказал:

— Ещё два правила. Отныне мастерим и проводим эксперименты с толами и ауксилами лишь в компании. Хотя бы вдвоём. И второе, толами надо пользоваться экономно. Невозможно понять, когда они пригодятся. А вы их постоянно разряжаете.

Все кивнули, соглашаясь.

Флакон с Исчезательной пудрой, Тафари и Итиро плотно закрыли и спрятали.

…В первых числах августа, пароход, наконец, достиг берегов Франции. Когда странные пассажиры спустились по трапу, счастливый помощник капитана улыбался и отчаянно махал им вслед, как собственно, и вся команда, выстроившаяся у бортика корабля.

…В порту их встречали два Роллс-ройса с вышколенными водителями. Они стояли рядом с машинами, держа в руках табличку: «Для гостей Графа Жобена».

Растерянная группа визидаров подошла к Роллс-ройсам.

— Вот это, да — глядя на себя в лакированный бок машины, присвистнул Стурла.

В один автомобиль сели Мэдлин, Бёрнис и Марио. В другой — Тафари, Стурла и Итиро. Когда все, наконец, разместились по машинам и двинулись в путь, Тафари спросил у водителя:

— Долго ли нам ехать?

— В замке Дурдуа-Кашон мы окажемся вечером, — ответил водитель. — Граф Леонар Жобен вас очень ждёт.

— Леонар? — удивился, бормоча Итиро.