Где-то в Аваллахе, на поляне жриц, спрятано живое сердце всего магического мира – Священное дерево. Лишь оно может помочь Элизе уничтожить три злополучные печати. И когда это случится, коварный Дэмиан де Винтер наконец будет повержен, дерево пробудится от зимнего сна, а в Аваллахе вновь наступит благодать. Но Дэмиан сбегает в Запретное королевство, и Элиза – единственная, кто может последовать за ним. Мир Кассиана и эльфов на грани исчезновения, а девушке вновь предстоит бороться с целым сонмом врагов. Удастся ли ей вернуться вовремя, чтобы спасти тех, кого любит? Или же она навсегда останется в плену запретной магии?
Marah Woolf
FederLeicht. Wie ein Funke von Gl"uck
Для вас
Позвольте вашему воображению отрастить крылья и осыпьте их блестками. Делитесь им с каждым, каким бы высоким, низким, полным, худым или иным он ни был.
Дерзайте – будьте яркими!
Пролог
Ну что за проклятье! Столько недоразумений! Столько секретов. Если бы я только знал, как помочь Элизе и Кассиану. Но для начала нужно разбудить Элизу. Она ничего не знает о глупостях, что натворил Рубин, и это сведет ее с ума, как только она обо всем узнает. Наверняка она винит себя в том, что произошло с Солеей. Больше всего на свете мне хочется спрятать Элизу где-нибудь, убрать ее с линии огня. Ларимар снова что-то замышляет, что может подвергнуть девушку опасности. С другой стороны, она боится за своего сына, и это я тоже понимаю. Просто уму непостижимо, но, к сожалению, судьба нашего мира висит на шелковой ниточке. Вернее, лежит на плечах этой девушки с одним зеленым и одним голубым глазом. Если бы я тогда послушал Моргайну, возможно, мы смогли бы предотвратить эту катастрофу. Но кто в волшебном мире будет слушать фею и тролля? Да никто!
Глава 1
Первым я увидела яркий свет. Он сверкал и мерцал, медленно подкрадываясь ко мне. Затем я услышала крики, какой-то рев и визгливый смех. Я дернулась и выпрямилась одновременно. Ножи вонзились в мое тело, и из губ потекла вода, которая отдавала привкусом меда. Я затряслась, лежа на кровати, и меня прижали к мягким подушкам, после чего я почувствовала знакомый аромат. Невыносимая боль исчезла, стихли и крики. Остался лишь свет, который указывал путь в конце тоннеля. Я должна была отправиться туда, но знакомый шепот удерживал меня от того, чтобы сделать хотя бы шаг. Бабочки-хранители порхали надо мной. Их большие глаза обеспокоенно смотрели на меня, а крылья гладили по лицу.
– Будь со мной, – снова и снова шептал голос, напоминая мантру. В голове кружились яркие оттенки. Кто-то держал меня, и я снова дергалась на кровати. – Все будет хорошо. Скоро все закончится.
Я узнала этот голос. Кассиан. Я зарылась лицом в его грудь и всхлипнула. Я ведь отослала его прочь, что он здесь делал?
Он снова и снова подносил мне стакан, чтобы я сделала глоток воды, держал меня, гладил, шептал на ухо слова, которые я не понимала, пока свет не погас, пока краски не исчезли, а все вокруг меня не погрузилось в темноту.
Я понятия не имела, как долго проспала, но, проснувшись, обнаружила залитую мягким светом свечей комнату. Одна из послушниц Виборы сидела на стуле рядом со мной и вышивала. Никакого Кассиана. Мне просто снилось, что он был рядом со мной?
Воспоминания нахлынули на меня с новой силой. Посох сопротивлялся мне. Колдуны преследовали нас, древесный демон помешал нашему бегству. Солеа пожертвовала собой, чтобы я могла сбежать. Отдалась на милость Дэмиана, не зная, что у этого человека нет сердца. Он будет пытать ее, чтобы выудить хоть крупицу информации о том, где находятся печати. Я свернулась калачиком под одеялом. Крики, что я слышала во сне, – не были ли это ее крики? Кассиан предупреждал меня, но я не хотела слушать. Я отослала его прочь. Если бы он отправился с нами, если бы сопровождал нас, то мог бы нам помочь. Мне необходимо было узнать, что случилось с Солеей. Она не могла погибнуть.
– Ты проснулась. – Послушница опустила свое шитье, наклонилась и окинула меня внимательным взглядом. – Как ты себя чувствуешь?
– Хочу пить, – прошептала я. Мои губы были настолько иссохшими, что они, казалось, лопнут, если я открою рот шире. Девушка улыбнулась, помогла мне приподняться на кровати и поднесла кружку к губам. Поспешно проглотив холодный сладковатый напиток, я откинулась на подушки.
– Как долго я спала?
Я не стала спрашивать про Кассиана.
– Две недели. Элизьен по просьбе Рубина связалась с Киоваром, и он погрузил тебя в искусственный сон, чтобы боль была не слишком сильной, а раны могли полностью зажить, – пояснила она. – Тебе очень нездоровилось. Прикосновения демона чрезвычайно токсичны для людей.
– Две недели? – Я от отчаяния застонала. – А как же Солеа? Она здесь? Вы смогли ее спасти? – прохрипела я. Как они посмели усыпить меня на две недели, когда моя подруга была во власти Дэмиана? Я должна спасти ее. Нужно было что-то сделать. Жива ли она вообще? Освободили ли ее эльфы? Во мне шевельнулась надежда. – Где Рубин? Мне нужно поговорить с ним.
Девушка поднялась с места.
– Я сообщу Ларимар, что ты проснулась. Она расскажет, что случилось после твоего возвращения.
Я закрыла глаза, когда послушница вышла из хижины. Меня не волновало то, что визиту Ларимар придавали столь огромное значение, а также то, что она осыплет меня градом упреков. Я и так уже достаточно себя ругала. Я попыталась выпрямиться на кровати, но травмы ослабили меня. Мне едва удалось опереться на руки. Я хотела вернуться домой к маме и бабушке. Хотела знать, как дела у Скай. Я должна была выручить Солею… Рубин наверняка уже спас ее. Он, должно быть, вытащил ее оттуда. Я прикусила губу, чтобы подавить всхлип. Позже смогу вдоволь наплакаться.
Занавеска, закрывавшая вход, отодвинулась в сторону, и Надя заглянула в комнату. По крайней мере хоть она была в полном порядке. В конце концов, я вытащила ее из лап демонического отца. Не все мои поступки оказались ошибочными. Мне удалось выдавить из себя улыбку, когда она подошла ко мне. Я не знала, смогу ли жить дальше, если с Солеей что-то случится. Или уже случилось. Если она умерла… Я крепко зажмурилась. Надя достаточно настрадалась за свою короткую жизнь, не хватало ей еще и мои слезы видеть. Малышка молча присела на кровать рядом со мной, болтая худенькими ножками. Хотела бы я вернуться в детство, стать юной, как она, чтобы строить со Скай и Финном наш шаткий домик, красть у мамы печенье и прятаться в комнате бабушки, пока она раскладывала карты своим подругам или проводила сеансы. Я всегда ужасно пугалась, когда она вызывала духов, но это было слишком захватывающее зрелище, чтобы не смотреть. Сегодня мне бы хотелось, чтобы я могла с такой же легкостью оставить все это позади, с какой тогда выбегала из бабушкиной комнаты. Я погладила Надю по волосам. Мне нельзя жаловаться, учитывая, что ей все-таки пришлось куда тяжелее, чем мне. В конце концов, у меня была семья, даже если я подвергала их опасности по своей же собственной глупости. Я хотела поговорить с Надей, утешить ее. Она взяла меня за руку и погладила. Бушевавшие внутри меня чувства утихли. Мне стало спокойнее, в моей голове пульсировала одна только мысль: все будет хорошо. Я изумленно посмотрела в глаза Нади, и малышка кивнула, словно в подтверждение.