– У меня приказ доставить тебя в безопасное место, прежде чем ты попадешь в лапы Дэмиана, – последний раз сказал он.

– Там, на поле боя, Дэмиан сражается с Элизьен. У него сейчас другие заботы. Это наш единственный шанс. Мы не можем подвести Рубина. Ты можешь отнести меня в деревню, или я пойду туда одна.

Я не смогу попасть туда незамеченной, а Сионон сможет перенести меня по воздуху.

– Пожалуйста. Мы должны попробовать. Если мы их не освободим, все будет напрасно.

Я окинула взглядом раненых на поле боя.

– Мы – их единственный шанс.

Единорог, вздохнув, уступил мне и поднялся в воздух. Мы пролетели над сражавшимися, направляясь в сторону деревни, в которой было ни магов, ни колдунов. Спустя несколько минут Сионон оказался у ворот замка. Они широко распахнулись.

– Я не могу войти туда, – сообщил он. – Если почувствуешь, что тебе грозит опасность, немедленно возвращайся. Пообещай. Не рискуй почем зря.

– Я постараюсь побыстрее, – ответила я. – Ты должен присмотреть за шкатулкой. – Он кивнул, но отшатнулся от нее, когда я спрятала ее в кустах поблизости с ним. Крайне ненадежное место, но лучше, чем вообще ничего.

Неужели Дэмиан оставил Рубина и Солею без охраны? Вероятно, ни один из колдунов не смог устоять перед силой печати. Где мне искать их? Они могли находиться где угодно, в любой части деревни. Какое-то чувство подсказывало мне, что Дэмиан запер Солею в своей темнице. Там, где он пытал Виктора и моего отца. Я обхватила печать на своей шее одной рукой, а другой – свое оружие, и направилась к подземным сводам замка. Перед аркой, рядом с которой вниз уходила влажная лестница, я ненадолго остановилась и набрала воздуха в грудь, прежде чем сделать первый шаг. Чем глубже я спускалась, тем более неуютно мне становилось. Это был другой путь, не тот, который показывал мне Виктор, но ступеньки были не менее грязные и влажные. Эта дорогая просто обязана быть верной, потому что на поиски другой у меня совсем не осталось времени. Дэмиан мог вернуться в любую минуту, и он сделает это, как только поймет, что проигрывает. Я мчалась по коридорам, тускло освещенным несколькими факелами. Пару раз оказывалась в тупике, отчего мне приходилось разворачиваться и бежать в другую сторону. Чем дольше я носилась туда-сюда, тем сильнее нарастала паника. Страх пленников, казалось, впитался в здешние стены и теперь пропитывал каждую клеточку моего тела. Что, если Дэмиан уже вернулся в замок? Что, если снова скрыл деревню и нашел шкатулку? Почему все опять шло не по плану? Казалось, судьба не хотела вставать на нашу сторону. Я собрала волю в кулак. Мне нельзя сейчас ни сдаваться, ни отчаиваться.

Когда наконец-то добралась до большого помещения с камерами, я всхлипнула. Здесь отвратительно пахло заплесневелой соломой и экскрементами. Если Рубин и Солеа здесь выжили, я начну верить в Бога.

На массивном столе в центре лежала использованная посуда, а вокруг нее – несколько карт. Словно стражники поспешно убежали отсюда. Мой взгляд метался между комнатой и клетками.

Услышав тихий стон, я повернулась и заметила Рубина. Он сидел на влажной земле. Дэмиан приковал его к сырой стене. Он, скорее, висел с распростертыми руками, чем сидел, и даже это уже считалось своеобразной пыткой. Брюки были порваны, а торс – обнажен. Волосы загрязнились и спутались, а тело было покрыто кровяными потеками от ударов плетью, которые ему нанесли приспешники Дэмиана, а возможно, и сам отец. Я подбежала к нему, опустилась в грязь на колени и смахнула волосы с его лица.

– Рубин, – прошептала я, чтобы не напугать его. – Посмотри на меня.

Он держал глаза закрытыми и крепко сжимал губы.

– Ты меня слышишь? Это я, Элиза. Что же ты натворил!

Слезы потекли по моим щекам от облегчения, потому что я нашла его, и от злости за то, что Дэмиан так с ним поступил.

Рубин очень медленно приоткрыл глаза, которые лихорадочно блестели. В них стояла боль, заставившая меня отшатнуться.

– Элиза, – прошептал он сквозь поджатые губы. – Что ты тут делаешь?

Левая сторона его лица была опухшей, и я увидела черные линии, скрытые под красными отеками. Дэмиан набил на его лице колдовские знаки. Полосы тянулись по его щеке и виску, заканчиваясь на шее и напоминая решетку. Как Дэмиан мог так с ним поступить? Неужели обязательно нужно было это делать? Чтобы Рубин, глядя в зеркало, никогда не забывал, чьим он был сыном? Кем был он? Как можно быть таким жестоким к собственному ребенку?

– Тебе нужно найти Солею, – выдавил Рубин. – Иди и забери ее с собой. Иначе Дэмиан убьет ее. Пожалуйста, уведи ее. Сейчас же, – приказал он с удивительной твердостью в голосе.

Типичный эльф. Если Рубин думал, что я брошу его здесь, то он очень заблуждался. Я поднялась на ноги и побежала к камере, на которую он смотрел. Дэмиан приковал Рубина так, чтобы он мог наблюдать за тем, что он делает с Солеей.

Я подошла к решетке. Моя подруга лежала, свернувшись калачиком, на деревянных нарах и не шевелилась. Она вообще дышала? Я покосилась на дверь. Она не могла быть мертва. Я не прощу себе этого.

– Солеа! – выкрикнула я. – Солеа, пожалуйста. Скажи что-нибудь. Мы вытащим тебя отсюда.

Мне придется открыть эту чертову дверь. Я с отчаянием осматривалась по сторонам, выискивая что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве инструмента. Из коридора донеслись тяжелые шаги. Я на секунду закрыла глаза. Видимо, остался-таки один колдун, который не вышел из деревни или уже вернулся, потому что битва была проиграна. Я снова огляделась в поисках укрытия, но его здесь не было. Закрывать глаза и надеяться, что он не увидит меня, потому что его не вижу я, тоже было плохим вариантом. Совершенно бесшумно я взяла меч в руки. Я не сдамся без боя. Я набрала воздуха в легкие и выпрямила спину.