Что-то похожее на пытку.

Вот опять все мысли сходятся на ней только. Она для меня словно центр всего. За что бы не взялся, всё равно разумом (и не только) возвращаюсь к ней. Да, я понимаю, что так будет до тех пор, пока на ней не появится метка и это не успокоит моего зверя. То есть ну очень нескоро. Не под наркозом же мне её кусать… Хотя и в этом случае не поручился бы, что пройдёт.

Вечером совсем некстати появилась Элика, я и забыл, что договорились встретиться. Но когда дошли до моей комнаты, куда я потащил её скорее, чтобы спрятать, чем чтобы продолжить встречу в более приватной обстановке, вдруг с совершенной ясностью понял, что не могу так больше. Просто не могу. Даже физически у меня не встанет. При том что от неудовлетворенности готов на стену лезть. Но не могу я не с Элиссой! Хотя… пока даже представить не получается наш с ней секс. Казалось, это вообще невозможно.

– Я не могу, – признался честно любовнице и сел на постель, опустив голову на руки.

Всё казалось неправильным, грязным. И она передо мной, и я сам. Даже показалось на краткий миг, что стоит ей начать приставания первой, отвечу откровенной грубостью. Хотя уж кто-кто, а эта женщина передо мной ни в чём не была виновата.

– Что такое? Ты устал?

Оборотница неспешно подошла сзади, неслышно взобралась на кровать и начала осторожно массировать мне шею и плечи. Я сцепил зубы, чтобы сдержаться. Внутри всё клокотало.

– Не трогай.

Она тут же убрала руки, потому что в просьбу неосознанно добавил приказ главы прайда, что не позволило ослушаться. Только видимо она и не собиралась. Потому что дальше её заигрывающий, кокетливый тон вдруг изменился.

А я неожиданно понял, что никогда с ней не говорил даже толком, поэтому и представить себе, что она может общаться нормально, без флирта и прочих штучек, просто не получалось. Да и не пытался, если быть честным. Уже давно поняв, что ребёнка она мне не подарит, больше её не рассматривал не только как спутницу, но и как женщину нормальную, с которой можно просто говорить о чём-то. Оправданием мне служило лишь то, что её кажется всё устраивало, поэтому встречались мы вовсе не для разговоров.

– Оу… В этом смысле? А я всё думала, когда же. Это из-за неё, да?

Ты глянь, какая проницательность.

– Не лезь не в свои дела.

– Эрнард, расскажи мне. Тебе же не с кем даже поговорить больше.

– Ещё я только душу перед тобой не изливал.

Она весело рассмеялась, будто я пошутил, а не обидел, но продолжила выглядывать из-за спины. Надо же, впервые слышу её смех. Он, оказывается, у неё довольно приятный.

– А ты думал, я гожусь только для одного?

Грациозно перебравшись вперёд, женщина уселась рядом со мной, по-турецки сложив ноги. И я в кои-то веки посмотрел в её лицо. Красивое и совершенно не глупое. То, что она не уродина, я знал. Но вот прямо сейчас будто увидел впервые. Так странно.

Оказывается то, как выглядит человек (хоть и от человека в ней ровно половина), зависит от нашего к нему (ней) отношения. Прежде я видел лишь упругие, горячие губы, которые издавали весьма недвусмысленные звуки. Теперь оказалось, что к ним прилагается миловидная внешность и глубокие глаза с пытливым взглядом.

А тем временем она продолжила, ничуть не смутившись моих разглядываний и тона. Хотя о чём я? Какое смущение между нами?

– Нет, мне безусловно жаль терять такого любовника, как ты. Но и стать твоей личной жилеткой, я тоже не против. Всё равно понимала, что рано или поздно ты дашь мне отставку из-за той девочки.

Я нахмурился, силясь понять, откуда такая осведомлённость. Ну ничего себе мысли у моей «всего лишь временной женщины».

– Ай-яй-яй, глава прайда. Решил, что я слепая и глухая? Да, я видела её. И прекрасно понимаю, кто она тебе. И судя по тому, что время ты проводишь со мной, отношения у вас, мягко скажу, не очень. Ведь так?

– Не лезь, куда не просят, Элика.

Она как-то так странно усмехнулась, будто и правда понимает гораздо больше, чем я думал. Наклонила голову вбок так, что прядь тёмных волос упала в довольно глубокое декольте. И стоило мне проследить взглядом эту траекторию (честно, без всякого умысла), как она взяла своими длинными наманикюренными ноготками мой подбородок и приподняла, чтобы вновь смотрел ей в глаза.

– Сейчас я скажу кое-что, даже если после этого ты меня прогонишь. Хотя терять мне, судя по твоему безразличному взгляду, всё равно уже нечего.

– Если это касается моей пары, то… – собирался предупредить её, что не стоит, но один пальчик переместился мне на губы, требуя замолчать.

– Её, Эрнард. И я всё равно скажу…

Я усмехнулся. Судя по всему, ни одна женщина в этом доме не собирается ко мне прислушиваться. Разве что домоправительница иногда интересуется моим мнением. Ключевое слово – иногда.

– Ты дурак, Эрнард, если думаешь, что всё исправится само собой. Не исправится.

Надо же как категорично.

– Что ты вообще можешь знать о нашей ситуации? Давай будем честными, не с твоей репутацией давать мне советы.

Она безразлично повела плечами.

– И без советов обойдёшься. Просто расскажу кое-что. Я не говорила тебе раньше, но… когда мне было шестнадцать, один из прихвостней твоего отца, решил, что может просто взять понравившуюся ему девушку в прайде без спроса.