— Are you crazy?! — невольно перехожу на английский, хлопая глазами.

Почему-то в любых неоднозначных ситуациях вместо русских слов мой мозг выдаёт привычный лексикон американца.

— No! I’m your mother! — кричит она в ответ, делая тоже самое.

Невольно ухмыляюсь. Ведь какой бы ни была эта женщина — мы похожи. Даже больше чем кажется. К тому же мы одна кровь. И хотя я частенько жалел свою родительницу, ведь в отличии от отца, она так и не смогла завести второго ребёнка. Какие-то проблемы по женской части. И, что удивительно, чертов Фрэнк по-прежнему не бросает её. Хотя мог бы уже найти себе другую женщину и вышвырнуть нас. Однако мне настолько на все плевать, что я даже не задумываюсь о подобных вещах.

Зато сейчас…

Сейчас я впервые задумался. И нет. Не над проповедью матери. А над тем, что подобная сумма очень бы даже пригодилась мне в будущем.

Фак!..

— Подумай, Дмитрий. После обучения, ты мог бы заняться ещё чем-нибудь. Или открыть собственное дело. То, к чему у тебя действительно лежит душа. Понимаешь? — Она с надеждой заглядывает мне в глаза, и я мотаю головой.

Такое чувство, словно это кошмарный сон!

— То есть я перевожусь и доучиваюсь последний курс на родине, а затем все эти деньги мои? Так?

— Да. Год в России. С твоим отцом я уже договорилась. Хороший диплом. И вся сумма окажется на твоём счету, сынок.

— Хм. Как предусмотрительно, мама.

Она едва заметно пожимает плечами и тяжело вздыхает. Подходит ближе. Касается моего плеча и, глядя в мои глаза, произносит:

— Так или иначе выбор все равно за тобой. Ты можешь остаться здесь и я перестану тебе надоедать. Перестану пытаться все контролировать. Или ты можешь вернуться в Россию и спокойно доучиться последний год, без пьянок и вечеринок. А затем получить деньги. Подумай. Возможно это шанс. Шанс начать все сначала. Шанс на что-то новое…

Тяжело вздыхаю.

Она крепко меня обнимает. И я прижимаю её к себе.

Несколько минут мы стоим так в полном молчании. Шестеренки в моей голове не перестаёт крутиться, выуживая выгоду. Но при этом где-то на задворках сознания мелькает мысль: «Может быть она права? Может быть пора браться за ум?»

Правда в конечном тоге я отметаю все эти сопли, и одно понимаю точно — деньги в наше время решают многое. Поэтому…

— Окей. Я сделаю, как ты просишь.

— Правда? — Она поднимает на меня свои голубые глаза, когда её губы уже растягиваются в радостной улыбке.

Снова вздыхаю. Отстраняюсь и киваю.

— Да. Надеюсь папочка не забудет о моем приезде.

— Олег сказал, что ты можешь жить с ними. Или в его городской квартире.

— Отлично. Второй вариант то, что надо.

— Главное помни наш уговор, сынок. Просто обещай мне, что хотя бы попробуешь, ладно?

Закатываю глаза, но в конце концов киваю.

— Тогда пойду забронирую билет.

Она отстраняется и уже несётся в сторону выхода. Правда, когда оказывается около двери, все же оборачивается. Одаривает меня задумчивым, грустным взглядом, пробирающим до мозга костей.

— Прости нас, Дим…

На этих словах она вздыхает и скрывается за дверью.

Я протираю лицо руками, и сажусь на кровать.

Не верится, что я это делаю. Что действительно лечу обратно…

Что ж.

Я возвращаюсь…домой?

Захожу в подъехавшую электричку и сажусь в самый конец, прислонившись лбом к холодному стеклу.

Смешно.

Мне выделили квартиру, но напрочь лишили каких-либо благ. То есть никакой тачки и выдачи наличных. Ни карты. Ни обеспечения.

Ни-че-го.

Я настолько был удивлён происходящим, что даже не понял, как хлопнула входная дверь. Отец ушёл, после того как два часа пытался поговорить со мной, читая при этом лекции на тему того какой я зажравшийся щенок. При этом попытался даже пустить некую мораль в виде наставлений и советов. И конечно же добавил вишенку на этот дрянной торт, когда и сообщали о том, что отныне я беру жизнь целиком и полностью в свои руки.

Сначала я обматерил все, что только мог. Затем разгромил гостиную. После чего собрал все свои шмотки, решительно собравшись вернуться в Америку. Но затем передумал. Снова вспомнила слова матери и опять задумался.