Шрифт:
Больше не медля, я спешно разворачиваюсь и следую в сторону своей комнаты, чтобы уехать.
На сегодня с меня хватит!
Правда странное предчувствие того, что всё только начинается — не дает покоя. При этом внутренний голос мысленно произносит «Один: ноль». И что-то мне подсказывает, что счет совсем не в мою пользу.
@22@
Удивительно. Но я впервые собираюсь так быстро. Хотя сборами назвать то, как я просто пошвыряла в сумку необходимые тетради и учебники, назвать трудно.
Я подхватываю парик, который положила в шкаф, и кидаю туда же — в сумку. Теперь эта вещица неотъемлемая часть моей жизни. По крайне мере до тех пор, пока продолжается наш эксперимент.
Убедившись же в том, что все необходимое собрано, я покидаю комнату. И, честно говоря, в мыслях то и дело крутится лишь один вопрос: «Он ушёл? Или до сих пор ошивается здесь?»
Кстати удивительно, что мама до этого момента так и не прибежала в мою комнату, в попытках выяснить, что происходит. И это означает только одно — этот недоумок по-прежнему в моем доме! Правда не успеваю я толком придумать расправу куда изощреннее торта, брошенного в лицо, стоит мне лишь пройти мимо гостиной, и я понимаю, что ошибалась.
Вольского нет.
— О, Алиса… — Мама появляется из-за угла, заставив меня дернуться от испуга, непроизвольно коснувшись сердца.
— Зачем так пугать?
— Хотела спросить как ты себя чувствуешь, но кажется уже лучше?
— Что? — непонимающе хлопаю глазами, пытаясь сообразить о чем она.
— Матвей мне сказал, что тебе стало нехорошо и ты отправилась к себе. Он потом сразу ушёл домой. Сказал, что у него тоже есть ещё какие-то дела…
«Ага, мучить людей вокруг себя!» — не может не съязвить мой внутренний голос, на что я мысленно поддакиваю.
Однако надо признать — он впервые удивил меня. Если, конечно, не считать поцелуя. Хотя даже не столько поцелуя, сколько напора, заставившего меня на мгновении почувствовать себя загнанной добычей, у которой больше нет путей для отступления.
Брр-р-р…
Передернув плечами, я прихожу в себя и перевожу взгляд на маму.
— Ты точно в порядке? — Она касается своей мягкой ладонью моего лба, проверяя температуру. Но я дёргаюсь, отстраняясь.
— Мне…уже лучше. — Если не считать того, что я до сих пор в ужасе от случившегося. Ещё ни один парень не вёл себя со мной подобным образом. — Я поехала к Лике.
— Не понимаю — чего тебе дома не живётся?..
Хоть я и рассказала маме о том, что какое-то время поживу у Акимовой, попутно солгав о том, что подруге нужна моя поддержка, потому что ее бросил парень (и плевать, что это она их бросает, а не наоборот), мама не одобряет подобные вылазки.
Она всегда говорила и будет говорить: «У тебя есть свой дом». Однако и против идти не будет. Хотя бы в подобных вещах мне не приходилось идти наперекосяк и сбегать из дома. Что значительно облегчает жизнь.
— Ты же знаешь — я ей нужна.
— Ладно-ладно. Молодость. Все дела. Я все прекрасно понимаю. Иди уж. Только, Алиса! — Тут же окликает, не успеваю я толком сделать и пару шагов.
Снова оборачиваюсь, посмотрев на неё.
— Не забывай наведываться домой.
— Хорошо, мам.
Она улыбается.
— Люблю тебя.
— И я.
Мы обмениваемся тёплыми взглядами, а затем я ухожу, пока она не вспомнила о Вольском и не устроила мне допрос. Хотя, честно говоря, что-то мне подсказывает, что это лишь затишье перед возможной бурей.
Но…кто знает? Может быть это всего лишь беспочвенные доводы?..
С такими мыслями я покидаю наш дом и следую в сторону остановки.
Дорога до Акимовой занимает около часа. Но я выхожу раньше, решив прогуляться по бульвару.
Мне просто необходимо проветрить мысли. Жаль только, что лёгкий ветерок, идущий со стороны набережной, не может их сдуть раз и навсегда. Куда-нибудь в сторону Северного полюса — подальше от меня!
Тяжело вздохнув, я пинаю носком ботинка камешек, валяющийся на дороге.
На улице начинает темнеть. Солнце все больше садится за горизонт. Людей становится меньше. И в какой-то момент бездумных размышлений я практически блуждаю одна среди разноцветных деревьев, с которых изредка начинают опадать листья.
В какой-то момент у меня звонит телефон. На дисплее высвечиваемся: «Стерва». Да-да. Так у меня записана Акимова. Я же у неё и вовсе переименована на «Крейзи». Уж больно по вкусу ей пришлось прозвище Ковалевского. На что я, конечно, ещё долго распылялась, говоря о том, что она предательница. Но, как всегда, все закончилась безумным боем подушками.