Договорив последнее предложение, Милан заметил Нинель, которая едва успела войти в кафе. Воронцова обратила внимание, что на лице коллеги не было ни тени удивления. Арсений же, заметив девушку, вежливо улыбнулся.

— Я почему-то так и думал, что именно она тебе позвонила. — сказал Спасоевич, скрестив руки на груди, — Я уже понял, Pile, что у тебя не самое распространённое имя в этой стране.

— Всё в порядке, Нинель? — спросил Арсений, обратив внимание на грязные руки дозорной.

— Со мной да! — затем Воронцова зыркнула на коллегу.

— Понял, Pile! — ухмыльнулся серб, а затем более вежливо обратился к Меликову, — Ладно, ещё увидимся!

Когда Спасоевич вышел из кафе, Нинель подсела к пожирателю. Девушка предъявила ему свою находку, попросив прокомментировать её. При одном взгляде на рисунок Арсений с тяжёлым вздохом сделал крестное знамение.

— Что я могу сказать, Нинель? Психи есть везде.

— Это секта какая-то?

— Возможно. — выражение лица Меликова стало более напряжённым, — Если это так, то идол, которому они поклоняются есть самое страшное создание, родившиеся на этой земле. Однажды он чуть не принёс гибель на весь род человеческий.

— Хм, странно, что нам про него в академии не рассказывали. — призадумалась Нинель.

— А я не удивлён. Иванка мне говорила, что орден пытается предать его имя забвению, но некоторые пожиратели до сих пор его почитают… Эх, прости их, Господи, они не ведают, что творят.

— А вы знаете, что такое гладиум? Это слово упоминалось в одном из моих дел, где была похожая статуэтка.

— К сожалению, с этим я не смогу тебе помочь. Я его слышал пару раз в угрожающем контексте, но не более того. Я это слово воспринимаю, как ругательство.

Пусть информации было немного, но и за это Нинель была благодарна Арсению. Попрощавшись с пожирателем, девушка покинула кафе.

Когда Воронцова вышла на улицу, в этот момент из ларька на остановке вышел Спасоевич, купивший сигареты. Нинель решила подойти к нему.

— Будешь? — Милан предложил коллеге сигарету.

— Не курю. — отказалась Нинель.

— Вот это молодец, Pile! — мужчина же сделал затяжку, — Говорят, что после инициации Серат в крови глушит все твои зависимости.

— Я так поняла, это миф.

— Частично. У меня давно нет зависимости от табака. Лично для меня сигареты — это привычка. Как ежедневный ритуал, типа почистить зубы утром и вечером.

— Ясно. — Нинель сменила тему, — Ты давно Арсения знаешь?

— Да. Когда в девяносто девятом году он приезжал в Белград, я был его сопровождающим. За это в дозоре была хорошая добавка к жалованию. Это было полезно для такого молодого шкета как я в те тяжелые годы для Сербии. Я знаешь больше удивлён, что Арсений в белградском штабе личность более известная, чем всём русском сообществе пожирателей.

— И чем же он у вас прославился?

— Одной историей. Помню в студенческие годы я любил вместе со своим другом строить по ней свои версии.

— Что это за история?

— Если говорить вкратце… Представь, ты в семьдесят восьмом году потеряла сознание в Санкт-Петербурге, а очнулась в Белграде в восемьдесят девятом году.

— Чего? — удивилась Нинель.

— У меня было такое же лицо, как и у тебя, когда я услышал в академии эту историю. В общем, Сеня до сих пор не может вспомнить эти пропавшие одиннадцать лет его жизни. Помню мне капитан белградского дозора, а тогда он был простым дозорным, рассказывал, что Иванка, которая тоже оказалась в это время в Белграде, из-за Сени такой скандал закатила. У неё даже запрет на въезд был на десять лет.

— Ох уж, эта Иванка… Знаешь, перед тем неприятным дозором, я Сеню навещала, и она у него была. Она на меня так смотрела… Не понимаю, что я ей сделала. Перед тем, как уйти… Она так на меня ехидно посмотрела… Может быть она… Всё-таки она бесконечный источ…

— Нет! — внезапно отрезал Милан.

— Что “нет”?

— Так уж вышло, Pile, что я часто с Сеней общаюсь. Из-за этого бывало приходилось контактировать с Иванкой, и никакого передоза со мной не случалось. — Милан стал более суровым, — Она, конечно, личность далеко неприятная, но не нужно на неё свои косяки валить.

Нинель уже хотела было резкое слово вставить, однако Милан, дождавшись своего автобуса, молча попрощался с девушкой, махнув рукой. И у Воронцовой после разговора с сербским агентом снова остался неприятный осадок.

Июль 2017 года.

Для российского отделение ордена это был второй случай организации конференции на своей территории, а московский штаб же впервые стал хозяином данного мероприятия. На затратах не поскупились. К счастью, министерство обороны выделило достаточно денег из бюджета для того, чтобы организовать в Олимпийском закрытое для непосвящённых мероприятие.