В общем, поняв, что изловить меня оказалось не так-то и просто, императорские писари сильно поумерили свой пыл. Но в этом, как раз-таки, ничего поразительного и не было. Я примерно так себе и представлял их реакцию. Равно как и плавно нарастающее раздражение Иилия, который с каждым новым днем все больше злится на неуловимого воздушника.

Единственное, что меня приятно удивило после возвращения, так это послание от Луаны, в котором она не излагала никаких конкретных просьб. Но зато между ее строк очень явно читался вопрос: «Что делать дальше?» И этот посыл меня, должен признаться, весьма обрадовал. Я хорошо помнил ее слова о том, что убрать действующего главу она могла бы и сама. Останавливало ее только то, что остальные члены семьи все равно не позволили бы поставить во главу дома Астру. Однако теперь я дал ей силу достаточную для того, чтобы удержать власть в роду, но аристократка все равно не предприняла никаких действий, ожидая от меня дальнейших указаний.

Поэтому Луана стала первой, с кем я встретился, вернувшись из султаната. Конечно же, в кишащем ауксилариями городе мне приходилось соблюдать предельную осторожность, а потому время и место для рандеву я выбирал очень тщательно, позаботившись о своей безопасности и о путях отхода.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, домина, — тепло поприветствовал я женщину на пороге своей очередной конспирационной лежки. — Проходите, чувствуйте себя как дома.

Посторонившись и впустив аристократку, я отметил разительные перемены, произошедшие в ее облике. Облегающие и открытые платья, которые так любила носить Луана, теперь сменил практичный, если не сказать воинственный, наряд. Некогда длинные пышные волосы теперь оказались заметно укорочены и собраны на затылке в тугой пучок. А на поясе висело сразу два коротких клинка с обеих сторон и длинная шпага, которую мать Астры никогда при мне ранее не носила. Практически каждая мелочь в ее образе предупреждала о том, что некогда сиятельная домина теперь сосредоточилась на освоении новой ступени развития своей Искры.

Не тратя слова на приветствия, Луана прошла внутрь, бросив на меня лишь короткий взгляд, а затем без всякого предисловия спросила:

— Ты собираешься исполнять свое обещание?

— Вы о том, чтобы сделать из вашей дочери новую главу Персус?

— Именно!

Женщина встала напротив, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Она смотрела на меня с вызовом, будто полагала, что я в самом деле ей чем-то обязан, и она сейчас пришла этот долг истребовать. Да уж, как-то сильно ее изменило мое вмешательство. Став Грандмастером, аристократка растеряла всякий такт и вежливость. Неужели, она думает, что теперь я бессилен как-либо на нее воздействовать?

— Вы неправильно начинаете разговор, домина, — пока еще мягко произнес я. — Вы, кажется, забыли, о чем я вас предупредил, когда вы в страхе убегали из глухого подвала в третьем кольце. То, что я вам дал, я способен забрать обратно. А потому потрудитесь соблюсти хотя бы видимость приличий.

При напоминании о самых ужасных событиях в своей жизни, Луана едва заметно дернула веком, но все же сумела удержать себя в руках.

— Я буду говорить так, как посчитаю нужным! — Заносчиво выпалила аристократка, с вызовом глядя мне в глаза. — А если ты думаешь, что можешь у меня что-то отобрать, то я готова тебе доказать обратное! Считаешь, что я дам тебе время на сотворение молнии, Данмар? Пример Мэрака Иматирос меня многому научил!

— Нет, моя обворожительная домина, так у нас с вами диалога не получится, — молвил я, грустно качая головой. — Вы просто вынуждаете меня указать ваше истинное место.

— А силенок хватит, мальчишка?! — Зло выдохнула Луана, хватаясь за эфес шпаги.

Вместо ответа на такой неприкрытый демарш, я воззвал к своей Искре и одним коротким импульсом, сопровождённым картинным хлопком в ладоши, затушил в комнате все свечи. Помещение погрузилось в непроглядный мрак, в котором невозможно было разглядеть даже человеческие силуэты. Однако для меня эта тьма не стала препятствием, потому что я сразу же обратился к своей демонической ипостаси, принимая облик камбиона.

Черно-белым зрением Искателя Боли, я видел, как слепо аристократка шарит испуганным взглядом из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть меня. Она мгновенно выхватила бесполезный против моей чешуи клинок, и сейчас держала его в вытянутой руке, стараясь не дать мне приблизиться. Единственное, что выделялось из монохромной серости, окружающей меня, так это пульсирующее сияние чужой Искры. Анима Игнис домины Персус светилась гораздо ярче, чем в последний раз, когда я на нее смотрел глазами демона. И от того выглядела гораздо аппетитней…

При виде этого завораживающего света, я непроизвольно облизал длинным раздвоенным языком свои выступающие клыки. В моей памяти сразу воскресли сцены жестокой расправы над Аль’сура в эпицентре созданной мной же кровавой бури. Хруст костей, вопли умирающих и мольбы обреченных… Будь моя воля чуть слабее, и возомнившая о себе невесть что Луанна уже никогда бы не вышла из этих дверей.

Но я полностью контролировал свою вторую ипостась, а потому смело шагнул к женщине, перехватывая мельтешащее перед глазами острие ее шпаги. Ощутив, что кто-то пытается завладеть ее оружием, аристократка сначала попыталась выдернуть клинок, а затем нанести укол. Вот только даже силы Грандмастера оказалось недостаточно, чтобы совладать с демоном.

Ощущая, как энергия чужой Искры течет по лезвию, не в силах пробиться сквозь мою чешую, я дернул шпагу на себя, зажимая ее подмышкой. Луана вскрикнула от неожиданности, и подалась вперед, не желая выпускать из ладони эфес. Этим самым неосмотрительным действием она и подтолкнула себя прямиком в мои колючие демонические объятия.

Начав судорожно вырываться, глупая женщина едва не выколола себе глаз, оцарапавшись об торчащие во все стороны костяные наросты моей естественной брони. Пришлось немного приложить силу, чтобы обезумевшая от страха и шока мать Астры не искалечила себя. Совсем скоро я без особого труда обезоружил ее, выкрутив в стороны оба тонких женственных запястья. Луана повисла в моих когтистых лапах, до треска напрягая плечевые суставы, но попыток высвободиться по-прежнему не бросала.